Сын Ра, Любящий своего отца, Птолемей IV
Шрифт:
Тем временем, пока в Риме происходили ожесточённые дебаты, Ганнибал не медлил. Разумеется, он высадился в Лигурии и затем, воспользовавшись поддержкой ряда галльских и лигурских племён, вставших в оппозицию к Риму, напал на римские колонии и союзные ему племена в Цизальпинской Галлии, подвергнув опустошению их земли.
Впрочем, римляне были ещё не столь безумны, а потому, осознавая всю опасность сложившегося положения, вручили руководство армией Публию Корнелию Сципиону, единственному из консулов, что был доступен в качестве командующего
Отправили, разумеется, с крупной армией в семьдесят тысяч пехотинцев и шесть тысяч всадников. К слову, среди армии консула были те самые три тысяч всадников и тридцать тысяч других наёмников, преимущественно греческого происхождения.
Их я, разумеется, специально сбагрил римлянам, как особо буйных, ведь они, лишённые возможности зарабатывать на войне и ни к чему другому не пригодные, наводили беспорядки и активно занимались разбоем в моей стране, доставляя мне проблемы.
Не без проблем, конечно, ведь римляне, не слишком привыкшие к войне при помощи наёмников, не слишком желали прибегать к подобным методам усиления армии.
Однако, услышав, что их можно будет использовать в качестве пушечного мяса за бесценок, ведь их содержание тоже будет оформлено в кредит, они тут же согласились.
Так что да, мне снова удалось убить двух зайцев сразу — и от проблемных людей избавился, и «союзнику» помог. Тем более, что речь шла об опытных наёмниках, повидавших виды во Фракии, Иллирии, Македонии, Греции, Малой Азии и других областях империи в ходе недавних войн.
В любом случае, навстречу ему выдвинулся Ганнибал Барка, имевший при себе пятьдесят тысяч пехотинцев и двенадцать тысяч всадников против вражеских семидесяти тысяч пехотинцев и шести тысяч всадников.
Встретились они, к слову, возле реки под названием Требия, куда римского консула выманил хитрый карфагенский полководец. Зачем? Ну, по вполне понятной причине — он желал избрать удобное для себя место сражения, а потому, воспользовавшись рядом уловок, выманил римлян на это место в рамках развязанной им психологической войны…
Глава 31.
– -• •- ---- •• ••-• •-• ••- •--- энъй чътз, ---• - --- -••• -•-- шфь щр ••- --•• -• •- •-•• ъ юнъсш •--• •-• • -•• •- - • •-•• -••- ••• - •-- •!
… Обшбмп йоуёснёейй …
— М щжох джую яфрф шктм? Фэ иж йпвжъю ствдёх…
— Кргб, рс тулрвхя рз псёц!
— Ця си тхцдёпгиьа рси ёяетфд…
— Тш н фшцчб! Иежео, цчхйрдо!
… Рфукь оушкцткйоо …
… Вся тварь разумная скучает: иной от лени, тот от дел …
На чём мы остановились? Ах да, точно! Битва при Требии! Видите ли, Ганнибал Барка — человек противный.
Разумеется, он использовал свою хитрость, чтобы воспользоваться слабостями врага. В первую очередь, слабостью вражеского командования, ведь как говорится, зная врага и зная себя, ты победишь в тысяче сражений из тысячи сражений… э, вроде бы было так? Ну, да не суть!
Суть то в том, что Ганнибал устроил против римлян психологическую войну — он убедил их, что его поражение неминуемо, что воины его слабы и нет нужды опасаться его войска. Убедив их в этом с помощью ложного отступления, он успешно сумел выбрать удобное для себя поле боя.
Ну, а поле боя представляло собой открытую, но пересечённую местность. Лагерь карфагенян и лагерь римлян разделяла небольшая река, собственно, Требия.
На юге, между лагерем карфагенян и рекой Требией, кажется, была небольшая речушка с обрывистыми берегами, поросшими зарослями кустарника.
Именно здесь Ганнибал и разместил свой небольшой засадный отряд под началом своего брата, Магона, состоявший из тысячи лучших пехотинцев и тысячи лучших всадников.
К слову, последние были взяты Ганнибалом из переданного ему отряда тяжёлой конницы. Видимо, они приятно удивили его за время боевых действий в Испании. Впрочем, не то чтобы я когда-либо сомневался в этом.
В общем-то, долго описывать войска противников мы не будем — вряд ли это интересно кому-либо, ведь если сводить всё к коротким описаниям, то получается следующая картина — ливийцы, иберы, кельты и прочие наёмники против римлян, италиков, кельтов и греческих наёмников.
По сути, да и диспозиция нам не слишком важна. Карфагеняне — галлы в центре, ветераны из числа ибер по обеим сторонам от них, а по обеим сторонам от иберов — все прочие наёмники, замыкает же фланги кавалерия. Перед ними — лёгкая пехота из балеарских пращников и ливийских копьеметателей.
Римляне — тяжёлая римская пехота в центре, по обеим сторонам от тяжёлой пехоты союзники из числа италиков и кельтов, а по обеим сторонам от них — греческие наёмники, замыкает же фланги кавалерия. Перед ними — велиты, тоже копьеметатели.
В общем-то, ничего особо интересного. Нам интересно лишь то, что атака засадного отряда, где ключевую роль играла предоставленная мной конница, имела, как ни странно, решающее значение в решении исхода битвы.
Впрочем, были ещё две тысячи всадников из того самого отряда, и находились они, как ни странно, на правом фланге карфагенян. Разумеется, эти всадники приняли самое активное участие в разгроме вражеского левого фланга.
Тем более, что на вражеском левом фланге находилась римская и союзническая конница, которых необходимо было разбить ради блага Панэллинского союза.