Сын Ра, Любящий своего отца, Птолемей IV
Шрифт:
Кроме того, римляне более не считали карфагенян своими противниками, ибо получили новые, отличные корабли, а в своих моряках были более чем уверены, равно как и в своих абордажных командах.
Как-никак, до этого они карфагенян «всегда побеждали в море, а при Лигурии же проиграли лишь из-за вероломного предательства консула». Так что да, оснований поверить в свою ставку у них было достаточно.
По крайней мере, им их ставка казалась разумной, а это, как известно, главное. Ну и, собственно, да, они не прогадали — Ганнибал действительно отправил флот.
Узнав
Его силы, конечно же, были гораздо меньше, чем требовалось для победы над столь грозным противником. Собственно, потому Ганнибал флот и отправил против римлян.
Как-никак, ему было достаточно отрезать вражеский десант от пополнений и восстановить коммуникации Нового Карфагена с остальной частью Испании по морю, чтобы сделать дальнейшую осаду бессмысленной, а дальнейшую судьбу десанта — незавидной.
Ну и, собственно, именно по этим причинам флот, располагаемый Ганнибалом, оказался, к несчастью для себя, в водах Иберии. Ошибкой Ганнибала было то, что он отправил собственный флот против вражеского флота, даже не зная его численности.
Да, конечно же, у него не было времени высиживать и ждать, пока его главный оплот, Испания, подвергается разорению, а её столица, Новый Карфаген, находится под осадой крупных сил, и всё же это была ошибка.
Ошибка, стоившая его флоту жизни. И да, флот Карфагена был уничтожен. Был уничтожен потому, что двести восемьдесят кораблей Карфагена не имели шансов против четырёхсот кораблей Рима.
Тем более, что на римских кораблях были более многочисленные и лучше обученные абордажные команды, позволившие римлянам без труда победить в схватке с противником, которому они сумели быстро навязать абордажный бой.
То есть, прежде, чем карфагеняне смогли бы серьёзно повредить римские корабли при помощи своих орудий. Это, собственно, и предрешило исход морского сражения в пользу римлян.
Ну и, соответственно, как уже упоминалось ранее, это полностью перевернуло военную ситуацию в пользу Рима. Теперь не римляне были заперты в Италии с Ганнибалом, вынужденные вести против него разорительную войну на собственной земле, а карфагеняне были заперты в Италии, вынужденные выживать любой ценой.
Более того, теперь для римлян был открыт широкий оперативный простор, так как им были открыты все дороги. По крайней мере, пока у Карфагена не было собственного флота.
Ну, а оный они никак без помощи эллинов добыть не могли, так как у Карфагена более не было людских и материальных ресурсов для снаряжения флота за свой собственный счёт.
Да, это печально, конечно же, но, к счастью для них, я был готов предоставить им новый флот в кредит и даже содержать его за свой собственный счёт. Естественно, при определённых условиях:
Во-первых, я, как истинный интриган, конечно
Правда, на этот раз я не просто возместил на них ответственность за переговоры, но и распространил вести об «их» успехах в «переговорах, спасших Карфаген», среди всех слоёв населения.
В то же самое время, уже умершего, умершего в недавней битве, члена политической группировки Баркидов я выставил единственным козлом отпущения за «катастрофическое поражение, чуть ли не погубившее Карфаген».
Естественно, всё это я сделал с целью поднять политический вес политических противников Баркидов и снизить политический вес последних. Разумеется, чтобы этим самым укрепить проэллинскую партию, представляющую мои интересы, а также усилить политические дрязги внутри правящей элиты Карфагена.
Во-вторых, уже сейчас Карфаген должен был передать Панэллинскому союзу в концессию все имеющиеся у него золотые и серебряные рудники на срок в двадцать пять лет.
Естественно, не за бесплатно. Карфаген, конечно, лишался источников руды для выплавки серебряной и золотой монеты, но зато получал внушительный откуп.
Правда, уже в валюте Панэллинского союза, но так даже удобнее, ведь теперь Карфагену не нужно было проводить валютные операции для оплаты импорта из Панэллинского союза.
Да и драхмы были валютой более надёжной и ценной, чем карфагенские шекели, да и, опять же, позволяли вести удобную торговлю с Панэллинским союзом, торговым гегемоном Средиземноморья.
Правда, всё это грозило Карфагену постепенным вытеснением собственной же валюты с собственных же территорий, но карфагенский Сенат, это, по-видимому, не волновало, так как вопросы финансового обеспечения военных действий его волновали больше, чем разумное суждение.
Наконец, в-третьих. Итак, в рамках третьего основного пункта соглашений Карфаген обязался предоставить Панэллинскому союзу право вести на всех его территориях, включая подчинённые Карфагену города и колонии, разработку новых месторождений.
Ну, а кроме того, карфагенский народ и карфагенский Сенат, как его «законный представитель», обязывались оказывать всяческую поддержку при ведении дипломатических переговоров с всякими там местными африканскими царьками.
Вопрос откупа, разумеется, решался отдельно для каждого месторождения, но заново или впервые открытые угольные месторождения должны были перейти под управление Панэллинского союза с правом безвозмездной разработки.
То есть, без необходимости уплачивать откуп или осуществлять какие-либо иные платежи за добытую из недр руду. Что касается уже открытых и разрабатываемых угольных месторождений, то они также передавались в управление Панэллинскому союзу, но уже за небольшой откуп.