Сын Ра, Любящий своего отца, Птолемей IV

Weirdlock

Многие из них, разумеется, представляли собой весьма опасных дуэлянтов, но многие ли представляли собой материал, подходящий для того, чтобы слепить из него отличного пехотного, либо же кавалерийского офицера?

Конечно же, нет. Многие бравировали своей силой, проворностью, сноровкой, но мне не требовалась сила или же их ловкость — мне требовались лишь самые умные, лишь самые инициативные, лишь самые усердные.

Тех, кто был готов мне предложить всё требуемое, разумеется, приняли в лучшие военные заведения державы, причём на весьма льготных условиях.

Ну, а тех же, кто хотя бы минимально прошёл требования, зачислили в рядовые кадетские корпуса на общих основаниях. Всех остальных, конечно же, просто отправили домой с небольшим утешительным призом.

Так что да, хотя речь и шла всего лишь об одном дне, он, поверьте мне, был весьма интенсивным в плане произошедших событий. К счастью, я всё же сумел вырваться из этого адушника, хоть и ненадолго, в тот момент, когда отошёл со своей армией к следующему поселению — Порту Илликов (он же будущий римский Portus Illicitanus).

Затем, чтобы уже 7 мая 215 года до нашей эры присоединить поселение к своей империи и продолжить мой личный ад. Лишь затем, чтобы снова ненадолго вырваться из последнего и уже 8 мая 215 года присоединить следующий город — Гелике.

Как не трудно догадаться, и здесь нашлись бесчисленные отцы, и даже матери, готовые чуть ли не на любые унижения затем, чтобы донести свою просьбу до царя.

Печально, конечно, что мне приходится взаимодействовать с ними всеми, дабы успешно интегрировать мои приобретения в империю, но что же поделать.

В любом случае, уже 9 мая 215 года до нашей эры я захватил последнее крупное поселение из местного скопления — Акра Левке. Здесь, правда, я и остался, ожидая четвёртый, пятый и шестой экспедиционный корпуса.

К слову, о корпусах! Да, я ведь особо и не упоминал, что с ними случилось за всё это время, не так ли? Ну, что же, полагаю, сейчас самое время рассказать об этом.

Итак, первый и второй экспедиционный корпуса, высадившиеся в марте 215 года до нашей эры в окрестностях Роды и Эмпориона соответственно.

Оба корпуса, как не трудно догадаться, вынуждены были с весьма незначительными силами преодолевать сопротивление и греков, и местных племён.

Разумеется, подобный процесс не мог и не был быстрым. Осада Эмпориона и Роды происходила довольно медленно, да и не особо успешно, несмотря на полную блокаду города со стороны моря.

По той простой причине, что их сил не хватало для полной блокады города со стороны суши, что, в свою очередь, позволяло жителям города периодически проводить успешные вылазки за водой и съестными припасами. Впрочем, постепенно их положение всё же ухудшалось.

Во-первых, одно дело добывать во время вылазок самые базовые ресурсы, вроде еды и воды, а другое дело — получать откуда-то значительно более сложные изделия, вроде тех же крепёжных изделий, пиломатериалов, кровельных материалов и прочего.

Разумеется, что-то подобное не найти небольшой группе из нескольких человек во время вылазки. Можно ли вести без этого оборону? Возможно, но обычно люди достаточно разумны, чтобы даже не пытаться проверять это.

И, хотя

у обоих городов было более чем достаточно строительных материалов и прочих, не побоюсь сих слов, индустриальных продуктов, это были лишь запасы, а запасы, как известно, имеют свойство кончаться.

Особенно, когда твой враг занимает крайне удобную артиллерийскую позицию и беспрестанно и беспощадно обстреливает твой город. Да, пушек и прочих орудий очень немного, буквально несколько штук, но поверьте, даже их более чем достаточно для избранных целей. Тем более, что постепенно сооружались и более примитивные осадные машины.

Жителей этих городов, пожалуй, спасало лишь то, что враг в лице моих корпусов не знал точное расположение наиболее важных целей. По сути, осадному артиллерийскому парку приходилось бить наугад, надеясь на крупный успех, наступление которого было неизбежно, разумеется.

Во-вторых, я же не зря упоминал, что часть сил употреблялась на подчинение местных племён. Разумеется, не зря, так как мои силы были крайне успешны в последнем.

Одно племя за другим — так пали многие племена. Разобщённые, лишённые единства, они оказались неспособны что-либо противопоставить подавляющему технологическому превосходству моих сил.

Ну, а каждое подчинённое племя — это источник сил. Несколько воинов от этого племени, с десяток от другого, более крупного, и вот, у тебя уже есть целое войско, ведь этих племён не два и не три — их десятки, если не сотни…

Глава 48. Зачистка побережья

Все они, подчинённые мною, стали тою силою, что питала мою машину войны. Да, они не столь же могущественны, как мои солдаты, хотя некоторые из них, а если быть точнее, то лишь самые верные из них, а таких было крайне мало, смогли стать ими, но это вовсе не значило, что они были бесполезны.

Их воины, жившие войной и от этого могучие, были незаменимы, когда речь шла о военных действиях против тех, с кем у них были очень давние и весьма натянутые отношения.

Действуя в малых группах, состоящих из нескольких всадников и лёгких пехотинцев, они успешно противодействовали грекам в их жалких попытках пополнить свои припасы во время вылазок.

В то же время, они помогали также и в подчинении новых племён, ибо получали за это жалование, а также очень небольшую, но всё же часть трофеев, «неизбежно добываемых» при «подведении местных под власть моей державы». Естественно, в последнем случае речь идёт о неучтённой добыче.

В любом случае, суть заключается в том, что силы моих корпусов, которым всегда разрешалось привлекать «местное население» к выполнению боевых задач в составе вспомогательных войск, были чем-то вроде снежного шара, постепенно набирающего критическую массу.

Собственно, последнее означало, что чем дольше осаждённые оборонялись, тем больше удавка вокруг их шеи сжималась. Разумеется, сначала всё это происходило весьма постепенно, однако со временем процесс стал идти всё быстрее, несмотря на любые потери от вылазок осаждённых.