Сын рыбака
Шрифт:
Они начали потихоньку подгребать к чужой лодке, владельцы которой были увлечены своей работой. Оскар подходил к ним со спины, к тому же ветер дул с моря, и ему удалось незаметно приблизиться к лодке почти вплотную. Опустившись на колени, два человека выпутывали рыбу из ячей сети. Несколько серебристых сыртей подпрыгивали уже на сланях. Бесшумно вскочив на ноги, Оскар взмахнул веслом и плашмя ударил ближайшего браконьера по мягкому месту.
— Бог помочь! — крикнул он громко.
Охотники до чужих уловов подпрыгнули на месте, как подброшенные взрывом.
От неожиданности оба они чуть не лишились языка.
— Не заблудились ли вы, соседи? — спросил Оскар.
Старый Румбайнис мало-помалу стал приходить в себя.
— Я — я никак что-то не пойму, что здесь творится… — заикаясь бормотал он.
— Вот как? — засмеялся Оскар. — В конце концов окажется, что вы просто ошиблись, соседушка! Сети-то ведь совсем не ваши, а больше на наши смахивают. Поглядите-ка на поплавки, какие на них выжжены знаки?
Старый Румбайнис с готовностью нагнулся к сетям и сделал вид, что рассматривает поплавки. Вдруг он сплюнул и схватился за голову:
— Ну, скажи, пожалуйста!.. Отто, да мы никак прицепились к сетям Менгелиса? Скажи, какая незадача!
— А я все думаю, что это наш береговой порядок, — отплевываясь, вслед за отцом вторил Отто.
— Раз вы приняли чужие сети за свои, почему же вы не стали выбирать их? — спросил Оскар, еле удерживаясь от смеха.
Вопрос был ехидный, и Румбайнис не сразу нашелся, что ответить.
— Видишь, — сказал он, — мы только хотели поглядеть, как идет рыба у берега. Может, думаем, мористее и больше будет, тогда придется эти сети тоже туда перебросить.
— А заодно уж решили очистить их от рыбы! Как же вы это кругом по всем статьям ошиблись? Что за черт! Не хватили ли с вечера лишку очищенной! — издевался Оскар.
— Насмехаться тут не над чем, — проворчал Румбайнис. — В такую темень с каждым может случиться.
— Как ты на это смотришь, Петер? — обратился Оскар к зятю, который все время молча, с угрюмым видом сидел на корме. — Скажи и ты что-нибудь, сети-то ведь твои, твое слово здесь самое веское. Может, позвать кого, чтобы составить протокол? Три ночи подряд ошибаться — это уж чудеса какие-то!
— Неладно получилось… — пробурчал Менгелис. — С этим делом придется обратиться в суд; посмотрим, что там скажут.
Румбайнис пристально посмотрел на Менгелиса и медленно, с нажимом выговаривая некоторые слова, начал:
— Вот и у меня в прошлом году пропал полный садок рыбы. И как вы думаете, где я его нашел?.. Этой весной тоже несколько ночей подряд кто-то спутывал у меня окуневые сети… Если из-за всего подавать в суд, можно было бы много чего услышать.
Менгелис молчал, приняв сосредоточенный вид.
— Что же мы здесь так долго болтаем, — сказал он наконец, поднимаясь на ноги. — Пора выбирать сети, уж близко утро.
— Опять же пропала у меня салаковая сеть, — не унимался Румбайнис. — А немного спустя кто-то посадил полотно на свои подборы.
Но тут уже вышел из
— Позапрошлым летом, во время знойного штиля, у меня пропал полный садок угрей! — злобно крикнул он. — А в поселке найдутся люди, которые своими глазами видели, кто его взял!..
Теперь и он заткнул рот Румбайнису. Оба соседа повернулись спинами друг к другу.
— Пойдем! — сказал Румбайнис сыну. — Наши сети тоже где-нибудь поблизости.
— Погоди, сосед, — Оскар ухватился за борт его лодки. — Ты хоть рыбу-то верни, которую по ошибке вынул.
— Ох, верно, чуть не забыли; хорошо, что напомнил. — Румбайнис сплюнул еще раз и перебросил в лодку Менгелиса три рыбины. — Все тут.
Но Оскар захотел проверить, не бьется ли что под сланью. Там оказались еще три рыбины.
— Можете отваливать! — И он отпихнул лодку.
В ту ночь у них был богатый улов. Они наполнили целый садок сыртью и лещами.
— Вот видишь, Петер, теперь совсем другое дело. Надо только вставать пораньше, — сказал Оскар. — Не ожеребись вчера кобыла, у нас и прошлой ночью было бы полным-полно рыбы.
Менгелис не ответил.
— Расскажи-ка, в чем там дело с этим садком? — спросил Оскар.
Но зять, по всей вероятности, не расслышал вопроса. Сегодняшний случай привел его в раздраженное состояние, и он все время о чем-то думал, сердито наморщив лоб.
Оскар все примечал. То, что он понял из взаимных попреков Менгелиса и Румбайниса, открыло ему глаза на многое. Он убедился, что при случае оба не прочь запустить руки в чужое добро. На людях они читали молитвы и с умильным смирением ожидали Страшного суда, а втихомолку готовы были хоть в огонь лезть ради презренных мирских благ. Вранье у них уже вошло в привычку; когда у Петера лов шел удачно, когда попадался богатый рыбой участок, он не спешил сообщить об этом соседям: а вдруг еще поставят сети на том же месте!
— Какое там попалось, — говорил он, — так, парочка окуней! Не стоило сетей мочить.
Остальные точно так же скрывали уловы и, когда надо было, лгали друг другу. В этом ни один не уступал остальным.
7
Наконец у Оскара были готовы собственные сети, и он стал уходить с зятем на лов кильки далеко в открытое море.
Как-то утром, еще до рассвета, они вышли на большом неводнике Менгелиса. У моторной лодки испортился мотор, и механик из местечка должен был отремонтировать его.
Погода стояла совершенно тихая, но в заливе чувствовалось сильное течение: все сети были натянуты, и некоторые якоря соскользнули. Пока оба рыбака выбирали сети, воздух все сгущался, прохладные волны тумана поползли по воде, таяла темная линия берега. Потухли ранние огоньки в прибрежных поселках, исчезло звездное небо. Море дымилось, вокруг все заволокло белым паром.
Выбрав сети, Оскар с Менгелисом сели на весла.
— Хоть бы ветер поднялся, скорее бы прояснилось, — сказал Менгелис. — Такой туман может весь день продержаться.