Сын скотьего Бога(CИ)
Шрифт:
Сайми молчала, низко опустив голову. При свете свечи ее щеки казались смуглыми, а глаза блестели. Слезинка катилась по курносому носу. Сайми вдруг показалась Волху очень хорошенькой. Он поймал себя на том, что сравнивает ее с Ильмерью. От этой мысли его передернуло, так что Сайми, быстро смахнув слезу, уставилась на него испуганно и удивленно.
Волх промолчал. Он не любил быть несправедливым. Какой бы Сайми ни была надоедливой, она не виновата, что она не Ильмерь…
Сайми первая прервала неловкую паузу.
— Нам в
Волху ужасно хотелось одернуть ее за это нахальное «нам». Но опять, как же справедливость? Разве Сайми не прошла рядом с ним огонь и воду? И разве она не спасала его, и не вела себя не по-женски храбро? И терпит его несносное с ней обращение она не по холопьей натуре, а потому… Потому что любит его.
— Хочешь, еще раз повторим буквы? — великодушно сказал он. Сайми быстро кивнула и склонилась над книгой.
В это время Волховец возвращался домой.
Все дни юный князь проводил с Хавром, а под родительский кров возвращался лишь спать. Волховец начал привыкать к своей новой роли. Быть князем гораздо интереснее, чем повиноваться строгим приказам отца или назойливой опеке матери. И никаких занятий со Спиридоном…
Русские воеводы — молодой Мар и пожилой Хельги — держались с Волховцом очень почтительно, и мальчику это льстило. Но особое восхищение пополам со страхом вызывал у мальчика Хавр. Косматая темная борода, длинные волосы и казавшаяся их продолжением черная шкура на плечах, рука, небрежно гладившая рукоять меча… Хавр напоминал Волховцу грозную статую Перуна.
— Будь осторожен, князь, — сказал рус, когда в конце улицы показался высокий княжий терем.
— Ты опять за свое, — Волховец страдальчески сдвинул брови. — Хавр, перестань меня запугивать. Я здесь дома, мне ничего не грозит.
— Напротив, — возразил Хавр. — Твоя жизнь и твоя власть все время находятся под угрозой, помни об этом. До тех пор, пока твой старший брат…
— Ты с ума сошел! — Волховец до того возмутился, что забыл о своем страхе перед Перуновым жрецом. — Да Волх никогда… Мы же братья… Зачем ему… Ты же знаешь, я не хотел быть князем, но отец так решил, а потом старики… Я ничего у Волха не отнимал, ему не за что меня ненавидеть!
Волховец сбился, чувствуя какую-то неискренность в своих словах.
Хавр горько усмехнулся.
— Видишь, князь? Ты знаешь, что я прав. Будь осторожен, каждый миг будь осторожен! И положись на меня: я сумею тебя защитить.
Рус ласково и почтительно погладил мальчика по плечу.
Волховцу стало стыдно за свою несдержанность. Смущенно откашлявшись, он спросил:
— Скажи, Хавр, а почему отец тогда сказал, что Волх ему не сын? Просто потому что был сердит? Или… у мамы был другой муж?
Этот вопрос давно терзал мальчика. Кроме того, он смутно чувствовал, что Хавру приятно будет на него отвечать.
Рус внимательно
— Как бы тебе объяснить… Помнишь историю про скотьего бога?
— Про Велеса?
— Про змея, живущего в холодной мгле, — Хавр вложил в голос как можно больше отвращения. — Однажды скотий бог увидел жену Перуна, прекрасную Мокошь. Он возжелал ее и хитростью уволок к себе. С тех пор Перун жаждет встретиться с Велесом на поединке, чтобы молнией пронзить его змеиное сердце. Но Велес хитер и труслив, он избегает встречи с Перуном…
Хавр замолчал. Волховец нетерпеливо переступил с ноги на ногу.
— И что? Это старая сказка. Причем тут моя мать?
— Я не стану злословить про княгиню, вздохнул Хавр. — Но Велес и вправду очень хитер. Это он, а не Словен, отец Волха.
— Так мой брат — сын бога?! — ахнул Волховец.
Хавр слегка опешил. Совсем не таких выводов он ожидал от мальчика…
— Не в этом дело, — досадливо сказал он. — Волх не сын Словена, вот что важно. Он тебе не родной брат, понимаешь? Понимаешь, что это значит?
— Что только я — папин законный наследник?
Волховец произнес это так серьезно, даже торжественно, что Хавр усмехнулся.
— Да, это само собой. Но еще — придет время, и Волх забудет о том, что ты оказал ему милость. Он тебя не пожалеет.
— Перестань! — с мукой в голосе взмолился Волховец. — Он сын моей матери, этого достаточно!
— Может быть… Когда-нибудь этого будет достаточно, — загадочно сказал Хавр.
— Что ты имеешь в виду? Когда?
— Когда перестанет им управлять ядовитое семя змея, Велесова воля. И я знаю, как ему помочь. Разумеется, с твоего позволения, князь.
Они стояли уже у самого крыльца. Влажный ветер проносил мимо листья. Было темно, и глаз Хавра Волховец не видел.
— Не думаю, что Волх скажет нам спасибо за такую помощь, — с сомнением произнес он. — На его месте я бы дорожил таким родством…
— Лечение часто бывает неприятным. Человек порой ругает знахаря, давшего ему горький отвар. Но потом, когда болезнь отступает, он несет ему благодарственные дары. Но мое лечение ничем не угрожает твоему брату.
И Хавр рассказал, что он намерен сделать.
Ужас охватил Волховца. Задуманное Хавром было кощунственно… Мальчик чувствовал — отец никогда бы на это не согласился. Ведь это касается не только Волха, а всего города… А еще он чувствовал, что именно сейчас должен сделать очень важный выбор. Или встать на сторону брата — против Хавра. Или объединиться с Хавром — против брата.
В речах Хавра, как всегда, лилась ханжеская патока. Волховец не верил ни единому его слову. И все-таки… Ведь Волх и правда зол на него. Волх никогда его не любил, никогда не относился как к брату. Вдруг в страшной сказке о змее есть доля правды! Вдруг Волху и в самом деле нужна помощь?