Сын Тишайшего 3
Шрифт:
— Оно меня и пугает. Бог с этими персами и прочими басурманами, — князь махнул сухой, но ещё крепкой рукой. — Мы в чужой огород забрались, Фёдор. Ещё и становимся там со всей основательностью. Англичане и голландцы привыкли сами вывозить товары из Персии через океан. А здесь мы предложили направить шёлк и специи по иному пути. Это же какие деньжищи в будущем! Выдюжим ли? Ведь ударить могут сразу с нескольких сторон.
Товарищ министра дураком не был и прекрасно понял, что хозяин кабинета смотрел куда глубже на происходящие дела. Ведь государь затронул сильные торговые страны. Хотя купцам обеих держав среди первых предложили торговать через Волгу, что многим пришлось по нраву. Однако никто не дал
А ещё нельзя забывать про очищение степи. Именно так царь называет резню кочевников. Правда, стоит признать, что множество ногайских родов пошли под руку Москвы. Но уж больно такие союзники ненадёжны. Пока не решён вопрос с Крымом и стоящими за ним османами, всё может перемениться в худшую для России сторону. Да, есть башкиры, казаки и калмыки, на которых можно опереться. Однако Барятинский прекрасно представлял силу лучших всадников хана и янычар.
И воевать с султаном, похоже, придётся. Вот тогда пострадавшие европейские купцы могут нагадить. Ведь из одной только Смирны голландцы вывозят товара на десятки тысяч дукатов. Не серебра, а именно золота! России такие обороты и не снились. Сейчас через Порту идёт немалый поток восточных товаров, особенно персидских.
Очень всё сложно и опасно, чего греха таить. Османские чиновники могут быстро посчитать, что пошлины резко упали. Султан этого точно не простит, в отличие от пары-тройки потерянных племён степняков. Речь идёт о слишком большой сумме.
Но были и иные новости, нежели опасения грядущей войны. Сейчас они более важные.
— Как думаешь, государь примет предложение цесарского посла? — продолжил расспросы Волконский, после того как слуга обновил чарки с вином.
— А ты сам что думаешь? — хитро улыбнувшись, Барятинский ответил вопросом на вопрос.
Фёдор Львович улыбнулся своему главному союзнику в боярских интригах. Они встречались не просто так и часто согласовывали общие действия. И Волконский не просто так заседает в Сенате. Царь внимательно выслушивает любое мнение, если говоривший не несёт глупость. Но от таких занятий людей давно отучили. Словоблуды рядом с троном ныне не задерживаются. Поэтому союзники заранее согласовывают свои позиции перед оглашением их государю.
— Насколько я понимаю, в этом году дополнительное продовольствие и вооружение в Воронеж не отправляется? Зато царь приказал увеличить поддержку черкас и, говорят, велел отправить хлеб с порохом полякам? — после утвердительного кивка Барятинского, хозяин кабинета продолжил: — Вот тебе и ответ. В этом и начале следующего года мы будем воевать чужими руками. Фёдор Алексеевич не бросается в битву без подготовки. Даже ногаев гоняем при численном перевесе, ещё и не торопимся. Хотя я понял — ведь так мы проверяем новые войска в бою?
Дождавшись очередного кивка, князь ненадолго задумался.
— Не дадут нам отсидеться в сторонке. Вон немцы даже заставили поляков подписать мирный договор, отказавшись от Киева и части Гетманщины. Хотя они и так наши по соглашению с османами. Говорят, сам Папа Римский на Яна Собеского надавил. Ещё и денег католики обещают, о чём два года назад невозможно было подумать. Значит, цесарцам мы очень нужны, — грустно вздохнул князь. — Поверь моему слову, послы ещё какие-то предложения привезли. Как дождёмся возвращения Фёдора Алексеевича, тогда и узнаем. Азов для Руси пока бесполезен, так сам государь решил. Поэтому остаётся Крым, а это совсем другое дело. Даже если возьмём перешеек, то как его удержать?
Теперь замолчал Барятинский, который и сам понимал опасность ввязываться в большую войну.
— Тут ещё и государь на встречу со шведским Карлом лично отправился. Наверняка всполошив всех послов и близлежащие страны. Уж в Польше и Дании точно переполох. Кстати, датский посол Горн всё соловьём разливается. Мол, какая выгода от дружбы между державами нашими. Вон даже вернулся, не прошло и двух лет. Цесарцы тоже их друзья, — добавил Волконский. — Мы можем отказывать от их предложений до определённой поры. Однажды придётся принять решение и выбрать сторону. Хорошо, что Россия пока мало кому любопытна, и торговать с нами до недавних пор было невыгодно. Однако времена меняются, причём стремительно.
— Думаешь, никто не поверит, что Фёдор Алексеевич поехал покупать у шведов пушки с медью? — спросил гость и тут же начал смеяться вместе с хозяином кабинета. — Я и сам точно не знаю, чего государь замыслил. Пушки и медь для заводов мы точно купим, то дело нужное. Заодно будет обсуждаться торговый договор, который нужен шведам. Уж больно они хотят сами в Персию влезть. А чего нам от датчан? Границы общей нет, их портами наши купцы не пользуются. Понимаю, что пришлось отдать шведам часть земель, но та история давняя. Сейчас нам выгоднее дружить. Думаю, поляки очень порадуются новой розни между Россией и Швецией, потому и надо думать о собственном прибытке. Пусть австрийцы с Папой обещают хоть райские кущи, всё это слова. И я вообще не понимаю, чего они к нам прицепились. Ведь католики недавно хорошо побили басурман под стенами Вены, ещё и множество земель отняли.
— Видать, силёнок не хватает. Всё-таки магометане сильны и людей у них тьма. Нагонят в следующем году новые полки и снова встанут у столицы цесарцев.
— Может, ты и прав, Фёдор Львович. Знаю, что государь налаживает отношения с персами в том числе, дабы получить надёжного союзника. У них с османами противоречия, как у нас с папистами. Он считает, что такой союзник надёжнее и если одновременно ударить по Порте с запада, севера и юга, то она затрещит по швам. Да и венецианский флот должен помочь. Однако европейцы не хотят переждать, накопить силы и начать новую войну лет через пять.
— Бог с этими схизматиками, — князь провёл рукой по бороде, которую брить не собирался. — Чего про Лефорта и его свояка Гордона думаешь? Не слишком ли немец к телу государеву приблизился? Я уже слышал, что его в губернаторы сватают. Не сейчас, а года через два. Мы пока сами не разобрались, где теперь губерния, а где волость.
Волконский немного лукавил, всё он понимал. Вон какую ему карту России сделали чертёжники из Оружейной палаты совместно с тамошними художниками. Любо-дорого смотреть! Князь повесил её на стену и часто разглядывал. Но после перехода от разрядов к губерниям неразберихи хватает.
— Должность полковника Франц Иоганн не потянул, в отличие от Косогова. Нет у немца склонности к воинским навыкам в должной мере. Хотя работу по снабжению Паншина городка он выполнил. Ещё и обеспечил тылы армии со всем старанием, — пожал плечами Барятинский, в чьём подчинение находился швейцарец. — А Патрик Иванович давно заслужил уважение. Мы за два года основали десяток крепостей, сдвинув Засечную черту вёрст на пятьдесят, а где и на сто. Везде отличился этот шотландец, который ещё и достойную смену нам воспитывает. Немцы — они вообще полезные и верные бывают.