Сын убийцы миров

Шатилов Валентин

Третьим все из той же скрипучей двери выглянул наш знакомец Бориска. Дополз, значит. Пришел в гости.

А следом на послеполуденный свет вылезло еще четверо бородатых безгривенных мужиков.

Радость на лицах всех встречающих была неискренняя – то ли от пересыпа, то ли от внутренней пакостности. Впрочем, качество нашей радости также оставляло желать лучшего.

Посему, быстренько представившись и познакомившись, мы поспешили тут же и распрощаться. И, вполне довольные краткостью приема, покинули пределы серафимовой

потайки.

– Фу-ух, – произнес Гаврила, удовлетворенно. – Теперь чуть поторопимся – и до темноты успеем к Лариону.

– Неприятный все-таки этот Бориска, – пожаловалась я. – Такой молодой, прыщавый – а уже неприятный.

Мы были в скафандрах, поэтому я не опасалась быть услышанной. Фигуры хозяев, хоть и маячили за спиной не столь уж далеко, но были надежно отделены от нас.

Кромка побережья огибала сухую сосновую рощицу, оставляя довольно широкую дорожку. Когда мы вышли на нее, то я не могла не замереть от восторга – вид с этого скального карниза открывался просто замечательный.

– Вы посмотрите какая прелесть! – восхитилась я. – Одни белые скалы напротив чего стоят!

– Так ведь это же те самые скалы! – ахнул Аркадий Викторович. – Которые мы ищем! Леночка, дорогая, хорошая вы моя!… И ведь бухточка та самая!

Вот это уже было здорово! После рассказа Олега о произвольности выбранного маршрута я, признаться, настроилась на кругосветное путешествие. А тут – раз, и цель достигнута!

Наш караван смешался, все столпились на узкой площадке – между соснами, почти потерявшими свои иглы, и нагромождением камней отделяющем нас от обрыва.

– Точно та самая? – сурово спросил Матвей. Ему явно хотелось порадоваться вместе со всеми, но очень уж он боялся ошибиться.

– Та, та! – восторженно подтвердил Аркадий Викторович. – Все как в моем сне!

– Эх, жаль что так близко от сарафимовой потайки, – негромко пожаловался Гаврила, – теперь-то…

Но что «теперь-то» мы не услышали. Или не поняли. Или не обратили внимания. Потому что скальная площадка под нашими ногами как-то неожиданно легко разломилась, и в следующее мгновение мы уже летели вниз, в темную глубину. А сверху валились наши тележки, сыпался песок пополам с какими-то обломками, тарахтела каменная крошка…

Падали мы совсем не долго, и ушиблись не особенно – я, по крайней мере. А может, скафандровая защита сработала.

– Все живы? – раздался тревожный голос Олега.

– Да… Живы… Как вы, князь?… – откликнулись голоса лыцаров.

– Живы… – пробормотала я, пытаясь подняться. Это было не просто – сверху на мне припарковалась Матвеева тележка, колесом прижав ногу.

– А что случилось, друзья мои? – проинтересовался ошарашенный голос Аркадия Викторовича.

– В ловушку мы угодили, – жестко пояснил Матвей. – В волчью яму! Не думал, что такие ловушки еще остались где-то… И волков-то тех нет уже четыре года, а ямы – смотри-ка… Хорошо хоть колья давно затрухлявели

и рассыпались в прах, а то мы сейчас как раз напоролись бы…

Освободив наконец ногу, я нормально села и задрала голову. Высота, с которой мы сверзились была небольшая – метра два, два с половиной. Узкая расщелина. Видимо когда-то давно она была прикрыта досками, на которые мы и взгромоздились так неосторожно. Обломки предательских досок валялись тут же, рядышком. Я со злости пнула одну, но она далеко не отлетела – уж очень тесной была расщелина.

– И как ведь песочком присыпало ловушку-то, – расстроено пожаловался Гаврила, – не отличишь и не заметишь…

– Хорошо хоть мы недалече от серафимовой потайки, – рассудительно сказал Клементий. – Они нам вслед смотрели, значит увидали наше несчастье, помогут выбраться! Эх, вот незадача-то – так опростоволоситься!…

Как оказалсь, он был прав: с потайки наше фиаско заметили.

Не успели мы как следует обменяться первыми впечатлениями, как наверху, на фоне облачного неба, появились две головы, затянутые в черные скафандровые покрытия. Наверняка лыцары Серафим с Бориской.

– Эй, мы тут! – замахала я руками. – Помогите нам, киньте какую-нибудь веревку! А лучше – спустите лестницу!…

Вот же глупость! Все равно они не могли меня услышать…

Но зато прореагировали. Одна голова кивнула другой, будто в чем-то соглашаясь. Они исчезли на несколько секунд и вдруг сверху на нас начали валиться здоровенные каменюки – наверно из числа сложенных на самом краю обрыва.

– Эй. эй! – заорала я. – Поосторожнее там! А то вы нас задавите!

Наивная. Оказалось, что именно эту цель и ставили перед собой благородные лыцары, склонившиеся над ращелиной-ловушкой. Потому что не только камни посыпались сверху, но и тяжелые каленые стрелы.

Я как раз в очередной раз подняла голову и успела увидеть как одна из черных фигур наверху натягивает огромный лук, целясь в Матвея.

К счастью, он тоже это увидел и проворно отпрыгнул за тележку, как за деревянный щит. Стрела с хрустом вошла в щит, проламывая тележечные доски.

И не только их. Мне было плохо видно, но взметнувшийся вдруг фонтанчик не мог быть ничем иным кроме крови – других жидкостей у нас с собой просто не было…

– Матвей! – испуганно ахнула я.

– Жив, – деловито сообщил его голос.

– Ранили тебя?

– Нет, вроде…

– А откуда же?… – но договорить я не успела.

Вновь тень лучника, склонившегося над расщелиной, закрыла небо. Опять лучник натянул тетиву… Но выстрела не последовало.

Черная рука, не связанная ни с каким туловищем, мелькнула над его затылком, резко ткнув сзади. Это вступил в бой Олег.

Лучник покачнулся. Пытаясь сохранить равновесие, замахал на нас нелепо, будто отгоняя мух. И даже успел сделать маленький шажок назад, отступая от края расщелины.