Сын
Шрифт:
– Скажите, те женщины, которых маньяк убил до вашей дочери, - кто они? Удалось установить их личности и род занятий?
– Идентифицировано только четыре трупа - Давыдовой и ещё троих. Остальные остались неизвестными. Милиция, насколько я знаю, принимает усилия в этом направлении, но очень сомнительно, что их личности когда-нибудь установят. Некоторые трупы всю зиму пролежали под снегом, лица изъедены грызунами...
– А что выяснили об этих троих?
– Одна из них, как и Давыдова, проститутка. Маньяк, скорее всего, подобрал её на площади трёх вокзалов, где находилось её "рабочее
– Так...
– Ребрин задумался.
– Значит, картина вырисовывается следующая. В поисках жертв он перемещается по городу и по Подмосковью на машине, причём интересуется в основном проститутками и женщинами, голосующими на дорогах...
– И среди них высматривает рыжих, - добавил Андрей.
– Ну, псих, чистый псих!
Банкир сунул в рот сигарету. Бурлаков поднёс ему зажигалку.
– Милиция засекретила сведения об этих убийствах, чтобы не вспугнуть преступника, - снова заговорил Новицкий.
– Сейчас его усиленно ищут. Сотрудницы МВД с крашеными волосами выходят на улицы и шоссе, изображая припозднившихся женщин. Результата пока нет. Видимо, он почуял опасность.
– Вот поэтому он и перешёл с рыжих на обычных, - заметил Андрей.
– Да, скорее всего, - кивнул банкир.
– Стал заставлять их краситься. Так он поступил с Давыдовой и с моей дочерью.
Бурлаков хмурился.
– Своей бы рукой задушил гада, - выговорил он сквозь зубы.
Ребрин закрыл папку.
– Маньяк подбирает проституток и голосующих женщин, - сказал он.
– Тактика охоты не отличается оригинальностью. Но на этом фоне тем более непонятно выглядит эпизод с вашей дочерью. Он явно выбивается из общего ряда.
– Вот-вот!
– воскликнул Новицкий.
– Следователей убийство Татьяны тоже ставит в тупик. Если бы не покраска волос, снятый скальп и характер ножевых ранений, они решили бы, что тут действовал совершенно другой человек.
– А может, действительно другой?
– Андрей вопросительно посмотрел на Ребрина.
– Предположим, он откуда-то узнал, что в Москве орудует маньяк, убивающий рыжих женщин, и решил подделаться под него, чтобы отвести от себя подозрения.
– Маньяк, убивающий рыжих женщин, и убийца Татьяны - это одно и то же лицо, - решительно возразил Новицкий.
– В этом нет сомнений! Экспертиза убедительно доказала, что убийца Татьяны пользовался тем же красителем, которым были выкрашены волосы Давыдовой!
– И всё же убийство вашей дочери не соответствует его почерку, - заметил Ребрин.
– Он пробрался к вам в дом, а перед этим убил сторожа и телохранителя. Довольно странно для убийцы проституток.
– От таких людей, как Клык, всего можно ожидать, - пробурчал Бурлаков, давя окурок в пепельнице.
– Конечно, ему проще подцепить какую-нибудь шлюху у вокзала... Значит, Татьяна ему сильно приглянулась, коли он пошёл из-за неё напролом!
– Тут напрашивается очевидный вывод: Татьяна - не случайно подвернувшаяся женщина, - сказал Ребрин.
– Он знал её. Если
Новицкий отрицательно покачал головой.
– Среди знакомых моей дочери такого субъекта, как Клычков, не было, и быть не могло!
– Наверняка незадолго до убийства он появлялся в окрестностях вашей дачи, - сказал Максимов.
– Милиция опросила всех жителей посёлка, показывала фотографию Клычкова. Его никто не видел.
– Тогда он мог следить за Татьяной от самой Москвы, - продолжал Андрей развивать свою версию.
– Ехал, например, за её машиной, и таким образом узнал, где она живёт.
– А что, вполне возможно!
– оживился Бурлаков.
– Он увидел красивую девушку и стал незаметно её преследовать. Логику психа не поймёшь. Он может зациклиться на чём-нибудь одном - ну, хотя бы, на той же Татьяне, - и упорно действовать в этом направлении...
Новицкий жестом заставил его умолкнуть.
– Но вы совершенно правы, - сказал он, обращаясь к Ребрину, - до убийства Татьяна он добывал себе женщин другим способом. По крайней мере, в охраняемые дома не врывался, рискуя получить пулю от сторожа. Вот вам, кстати, ещё один повод для сомнения в правильности выводов официального расследования.
– Итак, вы хотите, чтобы я предоставил вам более убедительные доказательства виновности Клычкова, или же, наоборот, доказал его непричастность к убийству?
– спросил Ребрин.
– Я хочу знать, кто убил мою дочь. Вы берётесь за это дело?
– Да. Но мне понадобится ваше содействие.
– Готов сделать всё, что в моих силах. По любому вопросу можете обращаться прямо ко мне или к Анатолию.
– Тогда давайте сразу обговорим финансовую сторону наших отношений, - сказал сыщик.
– В агентстве "Шанс" с клиентов брали аванс - шесть тысяч долларов наличными. Но поскольку сейчас я работаю один, без "крыши" агентства, то придётся увеличить сумму.
– Аванс в пятьдесят тысяч долларов вас устроит?
– спросил банкир.
– Если возникнут непредвиденные расходы, то мы всегда можем обговорить этот вопрос особо.
– Согласен.
– Также вы получите доверенность на управление машиной.
– Очень кстати.
– По поводу денег и машины обратитесь завтра в центральный офис нашего банка, - добавил Новицкий.
– Только вот что, парни...
– вмешался Бурлаков, переводя взгляд с Максимова на Ребрина.
– Есть одно обязательное условие. Вы будете постоянно держать нас в курсе расследования.
– Это ещё зачем?
– На лице сыщика отразилось недовольство.
– Анатолий прав, - сказал банкир.
– Мы должны знать всё, что вы делаете или намерены делать. Вмешиваться в расследование мы, конечно, не станем. Но в нужную минуту всегда сможем дать вам совет или оказать поддержку. Ну и, разумеется, предостеречь от неверных шагов.
– От неверных шагов не застрахован никто, - возразил Ребрин.
Новицкий подался вперёд и пристально посмотрел на него.
– Поймите меня правильно. От малейшей вашей оплошности может пострадать не только моя репутация, но и репутация банка, что ещё существеннее.