Сынок министра
Шрифт:
Соседей уже не было. Сестра погибшей с прежним безучастным видом стояла на том же самом месте, где Гуров оставил ее несколько минут назад. «Интересно, – подумал он, – какова будет ее реакция, когда она узнает? Нам только истерики тут еще не хватает». Он решил, что нужно сплавить ее отсюда под любым предлогом до приезда милиции.
– В квартире никого нет, – объявил он спокойным тоном. – Вообще ничего интересного для нас. Боюсь, теперь нам здорово нагорит за самоуправство. Но что делать, – притворно вздохнул он. – Давай, Стас, забирай Ирину Александровну и поезжай
Крячко подозрительно посмотрел на Гурова.
– А ты? – спросил он.
– Останусь здесь, – ответил Гуров. – Надо же вызвать милицию. Дверь-то вскрыта. Составим акт, ну и все такое… – Он незаметно подмигнул Стасу и по огоньку, который мелькнул в глазах напарника, понял, что Стас все смекнул.
– Ага, тогда я поехал! – преувеличенно бодрым голосом отозвался Крячко и, обернувшись к Смеловой, ласково предложил: – Ирина Александровна, спускайтесь вниз, садитесь в машину, я сейчас вас догоню!
Женщина послушно направилась к лифту, не задавая никаких вопросов. Оперативники дождались, пока тронется кабина, и заговорили вполголоса, чтобы не слышали соседи.
– Что там такое? – спросил Стас. – Покойник?
– Угадал, – мрачно ответил Гуров. – Евгения Александровна Смелова, собственной персоной.
– Неужели мертва? – ахнул Стас.
– Мертвее не бывает, – сказал Гуров. – Ты понимаешь, что это значит? Поезжай в главк, предупреди Петра. Пусть связывается с министром. Убийство – это уже не частное дело. Это прокуратура, следствие… Ну, сам понимаешь. Шила в мешке не утаишь. Пусть сами решают, как выпутываться. Лично я сейчас же вызываю опергруппу. Так Петру и передай.
– Передам, – пообещал Крячко. – Еще будут пожелания?
– Попытайся срочно разыскать этого Бузникина. Необходимо узнать, при каких обстоятельствах он сдал квартиру Смеловой. Да и вообще надо разобраться, что он за человек.
– К тому же он должен опознать свою квартирантку, – деловито добавил Крячко.
– Верно говоришь. Кстати, Петр пускай еще одним делом озаботится – в смысле опознания. Нам понадобится, чтобы убитую срочно опознали все участники «мальчишника».
– Будет сделано, – заверил Крячко. – Министерскими родственничками пусть Петр занимается, а я Курносова озадачу. Он хоть и бизнесмен, но все-таки попроще. А это что у тебя за макулатура?
– В чемодане у Смеловой нашел, – сказал Гуров. – Любопытные вещи печатают, между прочим. Пока группу ждать буду – полистаю.
Гуров вернулся в главк через полтора часа. Он задержался бы еще, но Крячко позвонил ему на мобильник и попросил немедленно прибыть, поскольку вот-вот должен был приехать из министерства генерал Орлов, помчавшийся туда сломя голову после того доклада, что сделал ему Крячко.
Тщательный осмотр квартиры в основных чертах подтвердил версию Гурова. Следователь тоже склонялся к мысли, что гражданка Смелова была, скорее всего, задушена в комнате на постели неизвестным лицом, а потом раздета и перенесена в ванную. Окончательно точки над «и» должна была расставить экспертиза, но в общих чертах
И еще одну крайне важную для себя деталь уточнил Гуров – несмотря на то что оперативная группа обшарила каждый сантиметр в помещениях, никаких следов бриллиантового колье найдено не было. Вообще ценностей оказалось на удивление мало. Кроме двух золотых колец на пальцах убитой и той незначительной суммы в рублях, что обнаружил еще Гуров, в квартире вообще ничего не было. Это навело Гурова на мысль, что убийца не побрезговал забрать все ценное с собой, хотя, наверное, именно этот человек уже располагал главной и ценнейшей добычей – бриллиантовым колье.
«А хлеб насущный? – вспомнил Гуров замечание Крячко. – Бриллианты враз не продашь, а кушать-то хочется!» Наверное, эти слова были тут как нельзя кстати. Судя по всему, убийца был трезвым и практичным человеком.
– Жду тебя как соловей лета! – провозгласил Крячко, едва Гуров переступил порог кабинета. – Честно говоря, у меня поджилки трясутся. Видел бы ты лицо Петра, когда я выложил ему наши достижения.
– Что он сказал? – осведомился Гуров.
– Что-то вроде «оставшиеся в живых позавидуют мертвым», – не моргнув глазом, ответил Крячко. – Впрочем, за точность я не ручаюсь, но что-то вроде этого он сказал.
– Когда-нибудь я сойду с ума от твоего трепа, – сказал Гуров. – Сойду с ума и убью тебя. И мне ничего не будет. Надеюсь, при генерале ты своих шуточек в этот раз не отпускал? Вообще, он уже вернулся?
– Кажется, еще нет, – сказал Крячко. – Но ты меня обижаешь, начальник. В серьезных делах я серьезен. Его превосходительству я передал твой наказ слово в слово, ничего от себя не добавляя. Я же не самоубийца! И касательно гражданина Бузникина у меня все на контроле. Дал распоряжение ребятам достать его из-под земли. Сижу вот, жду звонка. А у тебя что нового?
– Убийца решил прикончить Смелову, лишь когда узнал, что она у нас на крючке. Наверняка она сама ему об этом сообщила – после разговора с сестрой. Он мигом примчался и принял меры.
– Прыткий парнишка! – заметил Крячко. – Любопытно, а у всех из нашей четверки найдется алиби на время смерти этой красотки?
– Я сам об этом думал, – признался Гуров. – Но еще больше мне хотелось увидеть их лица на опознании.
– Знаешь, что я тебе скажу, – серьезно произнес Крячко. – Чует мое сердце, не будет никакого опознания. И вообще больше ничего не будет. Министр Панченко пошлет нас куда подальше. С его точки зрения, мы работу полностью запороли, Лева!
– Плевал я на его точку зрения! – сумрачно изрек Гуров. – Когда из-за чьей-то прихоти начинают гибнуть люди…
На столе зазвонил телефон и прервал его. Первым трубку схватил Крячко, сказавший торопливо:
– Это наверняка меня! Насчет Бузникина.
Но едва он сказал «Алло», как тут же лицо его вытянулось и приобрело самое печальное выражение. Больше он не сказал ничего и тихо положил трубку на рычаг.
– Все понял, – проговорил Гуров с усмешкой. – Петр Николаевич вернулся.