Сыновья Беки
Шрифт:
– Тем лучше. А сейчас не поедешь – и все тут.
– Нет, поеду, – сказал Хусен, беря лошадь под уздцы.
Кайпа вцепилась с другой стороны. Хусен хлестнул коня. Тот, хоть Кайпа и сдерживала его, тихо тронул вперед, решил, видно, слушаться того, кто владеет кнутом. Отпустив коня, Кайпа опередила арбу и легла перед воротами, преградив путь.
– Только через меня ты уедешь со двора!
Хусен остановился. Он просил, умолял:
– Нани, ну, пожалуйста, пусти меня. Встань.
– Ни за что!
– Ну и лежи.
Спрыгнув
7
Было то время, когда старый месяц совсем ушел, а новый еще не показывался, поэтому хоть в небе и ясно, а ночь темная. Но вокруг все гудело. За селом громыхали повозки, покрикивали возницы на лошадей. Люди гнали их, словно наперегонки. Пешему на дороге и ступить негде, держись только обочины. Весь путь до угрюмовского поместья заполнен арбами.
Впереди послышался неистовый лай собак. Хусен узнал их по голосам: это помещичьи. Раздались выстрелы. Собаки завизжали… и умолкли…
Арбы и люди остановились. Хусен протиснулся вперед. Послышались окрики:
– Назад! Вы отсюда ничего не увезете!
– Увезем! Хоть на четвереньках стой. Все, что надо, заберем!
– Чего так стараешься? Не наследство же твое отбираем?
– Не наследство. Тем оно и хуже. Я в ответе за все это добро!
Хусен узнал голос Зарахмета.
– Перед кем отвечать собираешься?
– Перед хозяином. А кто хозяин, вы не хуже меня знаете!
– Прошло время твоего хозяина! Мы сами ответим перед ним. Ты лучше уйди по-хорошему, пока добром просим!
Арбы двинулись вперед. Боясь, как бы его не растоптали, Зарахмет отошел с дороги.
– Так вам это не пройдет! – говорил он проезжающим мимо. – Вдвойне заплатите за все. Думаете, Угром не вернется? Обязательно вернется. И падишах тоже сядет на свое место. Вот тогда и поглядим, что с вами будет. С вами и с этими, как их, болшеками, которые вас науськали…
Народ не слушал помещичьего приспешника. Кого может запугать собачий лай из-за плетня?
– Ты не горюй, Зарахмет, – услышал вдруг Хусен голос Исмаала.
– А я и не горюю.
– Если Угром и не вернется, – продолжал Исмаал, – я тебе дело найду. Теперь у меня будет хозяйство, поставлю тебя приказчиком.
Все засмеялись. Зарахмет промолчал.
Впереди зашумели. Хусен побежал туда.
Шла перепалка со сторожами.
Едва Угрюмов со своей семьей и прислугой убрался подальше от беды, а попросту говоря, сбежал, как заяц, Зарахмет и трое сторожей-сагопшинцев решили, что, если случится какая заваруха, тут-то все помещичье добро им и достанется. Потому они теперь и злобствовали. И больше других Товмарза, только недавно нанявшийся в сторожа-охранники к Угрюмову. Он первый закричал:
– Куда вы? А ну, назад!
– И ты туда же?
– Смотрите, к кому перешло хозяйство Угрома!
– Собаки тоже сторожили.
– Люди! – крикнул кто-то из толпы. – Что вы с ним разговариваете? Мы же не упрашивать его сюда пришли!
Толпа подалась вперед. Один из двух других сторожей махнул рукой и отошел в сторону, а другой вместе с Товмарзой попятился назад и щелкнул затвором.
– Оружием не балуйтесь! Вам же будет хуже. У нас тоже есть оружие. Мы односельчанег нечего нам с вами ссориться…
Но выстрел раздался.
– Кто стрелял?
– Кто?
– Кто? Товмарза?!
– В кого попал?
– Ах ты, рыжий кот, куда же теперь денешься?
– Бей его, ослиного брата!
Толпа хлынула вперед. У обоих сторожей вырвали винтовки. Что сделали с одним из них, Хусен не знал, но, когда били Товмарзу, он тоже дал ему свою долю тумаков за все обиды прежних лет и за нынешнюю. А Хусену было что вспомнить этому негодяю. Не забыл он и того, как брат вернулся с поля со шкурой их мерина.
– Бейте, бейте, – исступленно кричал Товмарза, – дороже заплатите, никуда не денетесь!
Одно удивляло Хусена: никто не заступался за Товмарзу. Тут не было Элмарзы, но люди из их тайпа были. Такого Хусен еще никогда не видел и не слышал. Люди одного тайпа всегда вставали на защиту своего. Выходит, никто из них не поддерживал Товмарзу?
Наконец народ заполнил помещичий двор. Все бросились к амбарам.
Хусен увидел Соси с Тарханом и приостановился от удивления: «И эти здесь? Им-то чего не хватает?» Соси наполнял мешки, а Тархан таскал их на арбу.
– И ты тут, Соси? – услышал вдруг Хусен голос Гойберда.
– Может, я, а может, и мой отец. Это не твое дело.
– Что я слышу? И Соси тут! – вступил в разговор Исмаал.
– А почему бы и нет? Что, я хуже других?
– Да ведь пока ты сидишь здесь в амбаре, у тебя у самого все растащат! Думаешь, только Угрома сегодня разоряют? Всем богачам каюк!
– Ты свое береги, за мое добро не болей! – огрызнулся Соси.
– Ну, помни, не говори, что я тебя не предупреждал.
Однако Соси хоть и огрызался, а после этого разговора недолго оставался в амбаре – укатил домой. Видать, и правда испугался. А зря. Люди меньше всего думали о нем.
Саад – вот кто не давал им покоя. Несколько человек даже прямиком после схода пошли к его двору, но и Саад не дремал. Отара его, подгоняемая им самим и его сыном, к тому времени уже успела перевалить через хребет и приближалась к Ачалукам.
Исмаал с Хусеном наполнили арбу, а потом еще заложили ее сзади и спереди двумя полными мешками.
– Ну, Хусен, больше нам здесь делать нечего. Поехали. Теперь сможешь наконец вволю наесться вкусных чапилгов, – сказал Исмаал.
С дороги сошли два человека с мешками на спинах.