Сыновья
Шрифт:
— Переведи ему, чтобы впредь он не бежал к фугасу, а заранее предупреждал нас, объясни, чем это может кончиться.
Рустамов перевел. Мохаммад ответил, что понял, и пояснил:
— Сейчас начнутся мины, а метров через триста зарыт еще один фугас. Он несколько отличается от этого, так как мы сверху заряда поместили английскую противотанковую мину, обернутую в кусок резины от автомобильной шины.
«Ишь ты, — подумал Фоменко, — мину положили на тот случай, если не пройдет к фугасу электросигнал. Ну, а резина для того, чтобы миноискатель или собака не обнаружили».
Фоменко
Группа двинулась вперед, и скоро шедший крайним слева сапер поднял руку. Это означало: «Внимание! Мина!» К нему устремился Фоменко. Группа продолжала работу.
— Товарищ капитан, комбат сообщает, что колонна полностью вошла в ущелье, — сказал переводчик.
«Интересно, почему они не стреляют? — подумал Фоменко и тут же сам себе ответил: — А, ясно! Голова колонны не подошла к «своей» засаде. Что, духи, просчитались? Вы, конечно, еще вчера прикинули длину колонны, а она оказалась короче!»
Он глянул по сторонам. Угрюмые скалы, казалось, дремали, рядом с ними мощные боевые машины казались спичечными коробками, а люди — гномиками.
Дорога пошла вверх, к перевалу. Хоть ждали люди этого момента, но все равно он наступил неожиданно. Скалы, казалось, содрогнулись от мощных взрывов и выстрелов. Душманы из морщин и складок гор, из пещер и из-за больших валунов ударили по колонне с двух сторон.
Саперы залегли за придорожные камни. С другой стороны их прикрыл своим корпусом бронетранспортер. Фоменко лежал рядом с афганским радистом и Рустамовым. Вести огонь по невидимым целям из автомата было бесполезно, и капитан, глядя в бинокль, выискивал позиции душманских пулеметов и безоткатных орудий.
Колонна не торопилась продвигаться. Люди надежно упрятаны за «броню», а их орудия начали беспощадно и методически громить душманские позиции. Правда, в колонне тоже появились потери: загорелись два грузовика. Идущий в середине танк смог подойти к ним и один за другим столкнул горевшие грузовики с дороги. После этого танк занял место этих машин. Так решил комбат, который таким образом усилил голову колонны.
Фоменко, лежа за камнем, в невообразимом грохоте боя улавливал «свои» нотки. Четко звучали выстрелы автоматических гранатометов. Саперы вытащили их из бронированных машин и сейчас осыпали гранатами позиции противника.
Вскоре все было кончено. К дороге под охраной солдат спустилось двадцать шесть душманов. Половина из них были ранены. Пока ими занимались врачи, солдаты прочесывали местность, выискивая спрятавшихся душманов и собирая оружие.
Фоменко, не теряя времени, приказал саперам продолжать работу.
Саперы уходили все круче и круче вверх. Дорога сделалась намного уже. Слева потянулся обрыв. С каждой сотней метров он становился все глубже. На одном из поворотов по саперам ударил ДШК. Огромные разрывные пули с визгом высекали из камней огонь и разрывались на мелкие частицы. Хорошо, что смогли сразу же засечь позицию душманов.
Начался
Мохаммад снова и снова предупреждал капитана Фоменко: перед самым перевалом сразу четыре фугаса и очень частая «посадка» мин, а на самом перевале позиции душманов. У них и ДШК, и гранатометы, и базуки…
Фоменко молча кивал головой: он уже давно понял, что главная опасность и главный очаг душманского сопротивления там. Капитан ломал голову, как без потерь взять перевал.
С такой же тревогой пришел и командир афганцев Муртази Раим.
— Рафик капитан, — обратился он к Фоменко, — я хочу, как только появится хоть маленький пятачок, на котором можно будет разминуться, выдвинуть два танка вперед. На перевале душманы сильно укрепились и могут поджечь ваш бронетранспортер.
— Так-то это так, товарищ майор, — заметил Фоменко, — но ведь моим парням все равно надо идти впереди колонны. Мины, если их не снять, остановят любую технику.
В этот момент Фоменко заметил, что младший сержант Полин со своей Альфой и еще двое солдат с миноискателями завернули за очередной выступ скалы. Капитан решил посмотреть, нет ли там местечка, где могли бы разминуться танк и бронетранспортер. Он сказал об этом Муртази и в сопровождении Рустамова и радиста поспешил вперед. Капитан быстро догнал идущих лесенкой солдат-саперов, которые методически втыкали в каменистую поверхность длинные металлические щупы. Не останавливаясь, Фоменко зашагал дальше. Он шел по дороге, которая была заминирована, но какое-то чувство подсказывало ему, что здесь противопехотных мин нет, а идти по противотанковым минам для опытных саперов было делом привычным.
Угол скалы, за которую уходили Полин и два «слухача» с миноискателями, был закругленным, и Фоменко, не теряя их из виду, быстро догонял своих. Когда капитан почти приблизился, Полин, следуя за Альфой, уже обошел скалу и оказался на прямом участке дороги. Вот и сержант Володько, который был чуть впереди Маланьина, тоже вышел на прямую. Фоменко догнал рядового Маланьина и одновременно с ним завернул за скалу. Глянул вперед, и его мозг мгновенно пронзила мысль: опасность!
Нет, капитан не увидел никого, но опытный взгляд «срисовал» ситуацию, Фоменко понял, что в скалах спрятались душманы. Перед ними как на ладони каждый, кто появится из-за поворота. Капитан крикнул:
— Всем — стоп! Немедленно назад!
Полин остановился и недоуменно посмотрел на командира, а Володько и Маланьин продолжали водить рамками миноискателей над поверхностью, их уши были закрыты наушниками.
И в этот момент случилось то, что должно было случиться в такой ситуации. Ударил залп. Саперы упали, взвизгнула и завалилась на бок Альфа. Скалы, в которые упиралась дорога, ощерились вспышками автоматного и пулеметного огня. Фоменко успел укрыться за выступ большого камня. Лишь на секунду он обернулся и крикнул радисту: