Сыны Дуба

Волвертон Дэйв

— Ты имеешь в виду, что с тобой сделают? Дэйлан рассмеялся. Ничего. Если бы я хотел убить тебя, я бы оставил тебя здесь, на пустыре, для вирмлингов. Они отберут у вас скудный урожай. Но я не оставлю тебя одну и не причиню тебе вреда. Я только хочу знать одно: кто тебя послал? Его тон был мягким и приветливым, как будто он спрашивал, что Алан думает о погоде.

Алан какое-то время сидел, задыхаясь. Врать было бесполезно. Если бы он солгал, Дэйлан мог бы оставить его ради змей, вот и все.

Но

в этом было нечто большее.

Ему понравилось, как спросил Дэйлан. Когда Мадок пришел, он встал над Аланом со своими жестокими сыновьями за спиной и занял устрашающую позицию. Здесь подразумевались тонкие угрозы, внезапно понял Алан.

Но даже когда он высказал самые умеренные угрозы, Дейлан не выглядел серьезным. Действительно, он улыбался, как будто рассказывал шутку.

— Военачальник Мадок, — сказал наконец Алан. — Меня послал военачальник Мадок.

Что он сказал обо мне? Что он подозревает?

Он думает, что ты предатель, что ты убил сэра Крофта.

Сэр Крофт погиб, — сказал Дэйлан. — Он следовал за мной, как и ты, но и не скрывался. Я его не видел, но змей видел. Она поймала его. К тому времени, когда я услышал крики Крофта, урожай уже был собран.

Алун ничего не сказал.

— Ты слышал наш разговор? Дэйлан спросил: Мое и Секката?

Алан покачал головой. Я был слишком далеко, чтобы что-либо слышать. Я не осмелился попытаться приблизиться.

Ах, сказал Дэйлан. Я пытаюсь заключить сделку с вирмлингами. У них есть сын верховного короля Урстона. Они держат его в заложниках уже более десяти лет. И, как ты знаешь, у нас есть дочь Зул-Торака. Зул-торак оставил свою плоть и теперь живет лишь тенью. Он не может больше производить потомство, и поэтому его дочь ему очень дорога. Я надеюсь произвести обмен заложниками.

Принц Урстон все еще жив после стольких лет?

— Едва ли, насколько я понимаю.

— И он вообще человек? – спросил Алан. — Наверняка его уже посадили в хрустальную клетку и посадили вирма.

Он сопротивлялся клетке и змею, — сказал Дэйлан. Он все еще человек. Алан сомневался, что кто-то сможет так долго сопротивляться клетке. Говорили, что перенесенные там боли заставляют человека жаждать смерти, жаждать освобождения. Лучше позволить змею проникнуть в твою душу и потерять человечность, чем сопротивляться. Через посланника я задал ему вопросы, — объяснил Дэйлан, — моральные вопросы, на которые ни один человек, зараженный вримом, не смог бы правильно ответить. Хрустальная клетка уничтожает большинство людей, но других она лишь очищает, наполняя их состраданием и мудростью, которые могут прийти только после того, как они пережили огромную боль и совершенное отчаяние.

Алан

взглянул вверх, в его глазах светилась надежда. Если Дэйлан был прав, то принц был героем, о котором люди слышат только в легендах.

Дэйлан Хаммер схватил Алана за запястье. Старый король Урстон терпит неудачу. Он не протянет дольше, чем эта твоя собака.

Через три дня тысяча сильнейших воинов Каэр Люциаре отправится на север, чтобы атаковать вирмлингов и вернуть крепость Кантулар. За семнадцать лет не было предпринято ни одной столь смелой атаки, поскольку слухи о такой атаке вполне могли свести императора Зул-Торака с ума от жажды крови, и жизнь принца Урстоуна была бы потеряна.

И поэтому я пытаюсь договориться об обмене заложниками — до того, как произойдет нападение.

— Но как только мы отдадим их принцессу, — спросил Алун, — разве вирмлинги не нападут на Каэр Люциаре?

Конечно, будут, — сказал Дэйлан.

Алан не понимал. Бессмертный отдал своего заложника, единственное, что защищало Каэр более десяти лет. Если Алун правильно его понял, то, потеряв заложника, вирмлинги нападут, и к концу этой недели все, кого он знал, могут быть мертвы.

Это безумие!
– крикнул Алан. Ты свихнулся! Король Урстон никогда бы не согласился на такой план. Что мы получим? Вы просто торопите наш конец!

Конец приближается, хотим мы этого или нет, — сказал бессмертный. Военачальник Мадок убедил остальных совершить это нападение, чтобы обезопасить границы. Мадок — дурак, мечтающий восстановить королевство. Другие устали прятаться, наблюдать, как наша численность сокращается день ото дня, и поэтому надеются умереть в бою, как это делают воины.

— Но как только Мадок захватит Кантулар, жизнь принца будет потеряна, и император Зул-Торак отомстит. Кодекс вирмлингов требует мести. У них есть поговорка: За каждое оскорбление нужно платить кровью. Честь Зул-Торака потребует, чтобы он ударил нас сильно, даже если для этого ему придется прорваться сквозь собственную дочь.

Алан все еще не понимал. Не было никакого оправдания выдаче заложника. Дэйлан Хаммер сделал символический жест, пытаясь спасти две жизни за неделю?

Я не вижу смысла пытаться спасти принца, — сказал Алан. Если нам всем суждено умереть, почему бы просто не ударить их и не дать принцу быть проклятым?

— Именно так бы поступил Мадок, не так ли?
– сказал Дэйлан. Алан понял, что был прав. Звучит мужественно, дерзко. Многие лорды аплодируют его храбрости. Но подумайте: что, если человечество не будет уничтожено? Что, если несколько сотен или даже тысяч из вас смогут убежать в пустыню или спрятаться в пещерах под Каэр Люциаре? Что тогда? Если принц умрет и Мадоку удастся выиграть битву, кому перейдет королевство, когда умрет Верховный король?