Сыны Дуба

Волвертон Дэйв

Тул глубоко зарычал, развернулся, вернулся к рюкзакам и в ярости начал швырять вещи вокруг.

Послышался лязг, звук ударов друг о друга кусочков металла, возможно, меди. Тул бросил на пол мешок с стержнями и обнюхал их. Что это? он спросил. Я чувствую запах волшебства.

Вулгнаш подошел к нему, опустился на колени и всмотрелся в стержни, думая, что, возможно, они наткнулись на человека-жнеца, и что это его шипы для сбора урожая. Но стержни были сделаны не из железа. Они были сделаны из корпусцита. Каждый стержень был длиной примерно с ладонь, от нижней

части ладони до кончика среднего пальца. Каждый был диаметром с небольшую ивовую ветвь.

И на кончике каждого была руна, одна из первобытных форм, сформировавших мир с самого начала.

Вулгнаш взял одну из них и изучил руну. Для тех, кто был достаточно мудр, чтобы увидеть это, было легко понять: быстрота. К руне были прикреплены и другие — схватить, передать и связать.

Он никогда не видел такого устройства, но инстинктивно Вулгнаш знал, что это такое. Жезл был создан для передачи атрибутов от одного существа к другому.

Это оружие, — сказал он Тулу во все возрастающем восторге, — чудесное оружие.

С нарастающим волнением он вылил остальные клейма, изучил каждое по очереди: стойкость, память, сила, красота, зрение, слух, обоняние, песня. Была представлена дюжина типов рун, и Вулгнаш сразу понял, что может создавать и другие, не предусмотренные создателями – жадность, жестокость, упрямство – список можно продолжать бесконечно.

— Но сможешь ли ты заставить их работать? — потребовал Тул.

Вулгнашу не терпелось попробовать. Но сначала ему нужно было вернуть пленников в Ругассу. Его крылья не могли выдержать такой большой вес. Ему придется отвезти пленников по суше.

Отнеси эти стержни Зул-тораку, — приказал Вулгнаш. Он будет знать, что делать. Через три дня я привезу пленников в Ругассу.

— Да, Мастер, — сказал Тул. Он схватил маленькие клейма, подбежал к краю платформы, его малиновые крылья расправились и поймали воздух. Через мгновение он исчез, поднявшись в звездный свет.

Фаллион лежал окаменевший, по его телу пробежал холод, от которого болели кости, его ноги и руки не могли двигаться, они были крепко связаны. Ему было так холодно, что он едва мог думать. Он мало что мог сделать для построения планов. Он действовал только инстинктивно.

Он направил свои чувства в поисках источника тепла. Солнце давно зашло. Ни в камнях вокруг него, ни в Вечном Рыцаре не осталось тепла.

Даже его друзья были опасно холодны. Он не мог извлечь из них пользу, не убивая их.

В это время из форта вышли вирмлинги, заполнив его поле зрения. В чем-то они были похожи на людей: чудовищные люди, бледно-белые, как кость, с деформированными черепами, огромные и сильные.

Один из них взвалил Фаллиона на спину, как труп, затем понес его по лестнице и по каменной улице, пока они не подошли к повозке. На нем лежал огромный каменный ящик. Не было ни лошадей, ни быков, чтобы вытащить эту штуку. Вместо этого у него были ручки спереди. Жестокое изобретение представляло собой ручную тележку, приводившуюся в движение потом жестоких змей.

Вирмлинг одной рукой столкнул каменную

крышку с ящика (подвиг, для которого следовало бы потребовать несколько сильных мужчин), а затем без церемоний швырнул Фаллиона внутрь. Несколько мгновений спустя Тэлон, Джаз и Рианна упали рядом с ним, и крышка захлопнулась.

Фэллион почувствовал, как холод начал утихать. Онемение в его руках проходило; он сжимал и разжимал руки, пытаясь заставить кровь течь.

Он потянулся мысленно. Он чувствовал жар от вирмлингов. Дюжина из них окружила маленькую карету. Он пытался использовать свои навыки плетения пламени, чтобы отвести тепло их тел.

Ему нужно было не так уж и много, ровно столько, чтобы сжечь веревки, связывавшие его руки.

Мгновенно ему показалось, что между ним и вирмлингами рухнула стена. Небольшое тепло, которое было в его теле, ушло, и Фаллион остался шататься от боли от холода.

Лишь на мгновение Фаллион ощутил ослепительную агонию, а затем потерял сознание.

Казалось, прошли долгие часы, прежде чем его мысли вернулись. Ему пришлось пробиваться через кажущийся туннель боли. Его зубы стучали, и он весь дрожал.

У него не было сил бороться со своим похитителем. Он даже не осмелился попробовать.

Он боялся, что в следующий раз Рыцарь Вечный полностью лишит его тепла.

Повозка накренилась, когда один из вирмлингов поднял переднюю часть, а затем колеса начали скрипеть, когда она покатилась по неровной дороге.

Север, тупо понял Фаллион, почувствовав, как повозка поворачивает. Они везут нас на север. Но что лежит в этом направлении, он не знал.

Он подумал, что стоит попробовать язык, хотя он казался опухшим и чужеродным во рту, как будто кусок мяса застрял в горле. Коготь? Тэлон? Куда они нас везут?

Наступило долгое молчание.

Наконец Джаз ответил: Я думаю наша сестра мертва. Я не чувствую ее дыхания.

Это была самая черная ночь в коробке. Фэллион повернулся и посмотрел на Тэлона.

В его память все они вернулись в свой маленький дом на Суитграсс. Это было накануне их отъезда, и все соседи пришли. Фонари висели на персиковых деревьях во дворе, освещая обильный пир, который был устроен перед ними: груды клубники и свежего горошка из сада, сочная зелень и лесные грибы, горки пряной курицы, дымящиеся кексы.

Там была музыка и праздник с группой, приехавшей из Рая.

И было беспокойство. Фаллион видел это в глазах Мирримы и Боренсона, потому что Фаллион отправлялся на дальнюю сторону земли и направлялся в подземный мир, где обитали разбойники.

Фаллион чувствовал себя таким самоуверенным.

Позаботься о моем ребенке, — умоляла Миррима. Он знал, что она любила Фаллиона, как если бы он был ее собственным сыном. Она никогда не относилась к нему с меньшей добротой и преданностью, хотя он принадлежал ей только по усыновлению. Но Тэлон была ее первенцем и девочкой, и Миррима всегда обожала ее, когда была маленькой.