Сыны Императора (антология)
Шрифт:
— Ты ни тот, ни другой, Вулкан, — ответил Император, но не стал вдаваться в подробности, — и да, я допускаю, что это был своего рода трюк. Способ установления истины.
— Значит, ты чародей? — спросил Вулкан. — Это была магия?
Настроение Императора помрачнело, но совсем чуть-чуть, так что только исключительно проницательный человек заметил бы это. Вулкан слегка поднял бровь.
— Не чародей, — сказал Император. — Магия… не реальна, это просто наука, которую еще предстоит понять. Покажи первобытной культуре огонь в первый раз, и они назовут его магией.
— Так ты ученый?
— Упрощенный термин, — задумчиво ответил Император, — но вполне подходящий. У меня есть лаборатория, и я многое сделал, чтобы дойти до этой стадии, благодаря экспериментам и стараниям.
— И войне, — добавил Вулкан. — Ты ведь и воин.
— Да, и войне. Не буду лгать, на этом пути пролилась кровь и будет пролито еще больше. Я никогда и мысли не допускал, что просвещение человечества станет легкой задачей, которую удастся выполнить без насилия. Как это ни прискорбно.
На миг показалось, что взгляд Императора затуманился, а он задумался о чем — то отвлеченном.
— У меня были неудачи. О некоторых я никогда не расскажу.
— О моих братьях?
Император промолчал, и этого ответа было достаточно.
— Ты не расскажешь о них? — спросил Вулкан. — Они похожи на меня?
— Совсем не похожи, — ответил Император, посветлев, — и это твоя величайшая черта. И достижение, которым я горжусь более всего.
— Я встречусь с ними, если соглашусь следовать за тобой к звездам?
— Да, встретишься, хотя я еще не всех нашел. Ты многому научишься у них, а они — у тебя.
Вулкан посмотрел на песок, собравшийся вокруг его ботинок. Пустыня снова пришла в движение. Вскоре она проглотит этот гребень, а где — то появится другой.
— А их миры похожи на Ноктюрн?
— Имеешь в виду, такие же суровые и прекрасные? — спросил Император. — Некоторые — да. Некоторые из твоих братьев — короли, другие — ученые, вожди, рабы… — его взгляд обратился к Вулкану, — даже кузнецы.
— Что они подумают обо мне? Смогу ли я по-настоящему ощутить братскую связь с ними? А они со мной?
Император улыбнулся.
— Давай расскажу о Феррусе.
Горгон ухмыльнулся. Гримаса получилась совершенно безобразной для его мрачного лица.
— Он свиреп, — сказал примарх Железных Рук. Его голос был таким же суровым и грубым, как и внешний вид. Зарубки на черной броне кое-где обнажали голый керамит, хотя опалины от огня были едва заметны. — Судя по тому, как ты его описывал, я думал…
— Ты не ожидал увидеть воина, — сказал Император. Его позолоченные доспехи светились. Он стоял на разрушенном холме, не из — за того, что Ему была нужна возвышенность, чтобы выглядеть величественно. Его внешность и мощь говорили сами за себя. Несмотря на сражения, Он выглядел безупречно. Такой же сияющий и ужасающий, как ядерный рассвет.
— Я ожидал кузнеца, но он — разрушитель.
Большинство
А затем Император выпустил Своего Дракона, и земля запылала. Только тогда, медленно пожираемый огнем, Ранкнар проявил хоть какие — то признаки поражения.
— Я то думал Волчий Король неистовый, — признался Феррус, восхищаясь несдержанным духом своего новоявленного брата, — но это… Где ты нашел его?
— На мире-смерти, — сказал Император. Его пронзительный взгляд видел больше и дальше, чем кто — либо на поле битвы и второй линии, где Он стоял со Своим сыном Феррусом Манусом. — Пожираемым огнем.
Феррус рассмеялся.
Они наблюдали с разрушенного холма. Солдаты и бронетанковые дивизионы выстроились перед ними, готовые к приказу Горгона. Его воины, его Железные Руки. Дракон вел роту легионеров и несколько когорт армейской ауксилии. До них доносился запах двигателей и горячего металла от бездействующей артиллерии и тяжелых боевых танков, но к тому времени, как он достигал кипевшей менее чем в сотне метрах битвы, его подавляла вонь пота и смерти.
Феррус нетерпеливо сложил серебряные руки на груди. Они мерцали жутким блеском, покрывавший их металл был таким же удивительным, как и загадочным. Громадный боевой молот — дар Фулгрима — покоился на бронированном плече, и Горгон жаждал снова залить его кровью. Пока что примарх будет выполнять приказ отца. Он наблюдал, позволив Дракону дать волю разрушению. Феррус подозревал, что сегодня проверяется не только его новообретенный брат.
— Настоящий дракон, как внешне, так и по темпераменту, — сказал он, намекая на дикарский, украшенный зубцами боевой доспех Дракона.
— Ты его многому научил о своем искусстве, Феррус? — спросил Император.
— По правде говоря, ничему. В этом смысле ему не нужна помощь. Когда я пришел в кузню, его не было, как и доспеха.
Император улыбнулся, словно радуясь Своей работе.
— Твоя оценка?
— Чересчур напыщенный, но, кажется, хорошо послужит.
— Я о нем, а не о его доспехе, Феррус.
Ответу Горгона предшествовали поднятая бровь и понимающий рык.
— Он сражается как медузийский ур-вирм. Они все похожи на места, откуда вышли?
— Нет, он — уникальный. Как и ты.
Феррус не осознавая того, сжимал и разжимал серебряные пальцы. Примарх кивнул.
— Он производит впечатление, — признался Горгон, но затем вернулось пренебрежение, — но Русс с Гором, даже Фулгрим, не уступят ему в доблести. Я не вижу ничего особенного в нем.
— Увидишь. — Император резко замолчал, и Горгон почувствовал, как поднялись волосы на затылке. — Они открывают врата.