Сыщик и вор - братья навек
Шрифт:
– А может, не надо...
Она загадочно улыбнулась ему. Глаза заволокла дымка желания. Она хотела его!
– Что значит не надо?
– У меня есть бутылка вина. Давай прямо здесь по бокальчику и пропустим...
– Не надо вина...
Он встал со своего места, подошел к ней, взял ее за руку и подвел к дивану. Она не сопротивлялась. Ее глаза устремлены были на него, в них резвились похотливые бесята. Она вся была в его власти.
Женя привлек ее к себе. Коснулся губами ее губ.
– Женечка, ты такой... – протянула она восхищенно,
– Какой?
– Давай я помогу тебе...
Она отстранилась от него, подбежала к двери, провернула ключ в замке и бегом вернулась к нему.
Ее рука потянулась к «молнии» на платье. Послышался звук разъезжающихся застежек. Еще мгновение, и она осталась перед ним в одних трусиках. Лифчика она не носила.
У Жени перехватило дух. Свершилось! Лена обнажилась перед ним. Божественно красивое лицо, роскошные волосы, длинная шея, полные упругие груди, тонкая талия, покатые бедра, длинные ноги... И это все для него!
Она сама раздела его, положила спиной на диван. Рукой коснулась его «флагштока», и «знамя» взвилось ввысь. Похотливо улыбаясь, она запрыгнула на него верхом и поскакала... Не думал Женя, что быть конем – это так приятно...
– Ну что, сходим сегодня в кабак? – спросил он, когда все закончилось.
– Нет, Женя, я не могу... – сказала она, натягивая платье.
– Почему?
– Ты же знаешь, что я с Лохматым тасуюсь...
– Завязывай с ним...
– Ну да, легко сказать... Да он же меня на нож посадит, если я брошу его...
– Я сам его на нож посажу...
– Нет, Женечка, тебе это ни к чему... Без меня ты и так не останешься. Я баба развратная, меня на всех хватит... С тобой мы будем здесь шалить, а с Лохматым на малинах...
– Я не хочу тебя ни с кем делить...
– Не будь эгоистом, Женечка... И вообще, Лохматый предупредил меня. Я, говорит, к Жене твоему претензий не имею. Он пацан хоть и молодой, да ранний. Сам Цирюльник его под опеку взял. И с «пером» на «ты». Но если, говорит, к тебе клеиться будет, я его порежу. Так ему и передай... Вот я тебе, Женечка, и передаю...
– Не боюсь я его...
Лена внимательно всмотрелась в его глаза. И сказала:
– А ты и в самом деле не боишься, – разглядела, значит. – Ненормальный ты какой-то. У тебя что, нервов нет?
– Не знаю. Но я ничего не боюсь.
Он и в самом деле ничего не боялся. Разве что только Лену потерять...
– Железный ты мой... Но ты хоть за меня побойся. Кончит меня Лохматый...
– И тогда он труп...
Он был уверен в том, что вгонит нож в Лохматого, не задумываясь. Убить ублюдка – а что тут такого?..
– Но мне же от этого легче уже не будет...
– Достала ты меня со своим Лохматым... Иди к нему, видеть тебя больше не могу...
– Уже давно бы так, Женечка. Правильно, гони меня, непутевую...
Лена нисколько не обиделась на его грубость.
Дешевка она самая настоящая, прошмандовка долбаная. А все недотрогу из себя корчила... И все равно он не мог без нее. Он хотел ее безумно...
Лена приходила к нему каждый день. Выжимала из него все соки и убиралась до появления родителей.
Она заставила забыть его об учебниках и подготовке к экзаменам. Но все равно экзамены он сдал на «отлично». Его зачислили на первый курс архитектурного института. Вместе с ним в этот же институт поступила и Валя.
Валя, Валя... Она так и не поняла, что не нужна ему. Он переспал с ней, но это была случайность. Он просто не мог в ту ночь контролировать себя. А она, дурочка, думает, что у них все серьезно. Поэтому и поступила в один с ним институт. Хоть там будет видеть его...
Выходные с утра до обеда Женя проводил на городском рынке. И почти всегда возвращался с добычей. Он научился орудовать остро отточенной монетой, прорезать ею сумки, накладные карманы.
Если бы он нашел вдруг огромный клад, стал миллионером, то и тогда не бросил бы свое воровское ремесло. Восторг, который он испытывал с каждой новой удачей, можно было сравнить разве что с оргазмом. И то не в пользу последнего. Возможно, он заразился вирусом клептомании.
К сближению с другими ворами он не стремился. Но те, в сущности, негласно приняли его в свою среду. Ведь за ним стоял сам Цирюльник. Да и помимо этого, все признали в нем вора, и притом фартового. Только по законам воровского мира он жить пока не хотел. Его устраивал свой собственный мир. Он оставался волком-одиночкой. И нисколько об этом не жалел. Но он знал, что рано или поздно ему придется всерьез приобщиться к «молитве», к своду воровских законов. Это случится, когда он попадет за решетку. А сия злая доля его вряд ли минует. Ведь он не собирался завязывать со своим преступным ремеслом...
Тело Лены нашли ранним утром в городском парке. Его обнаружил мужчина, выгуливавший там собаку, он же и позвонил в милицию. Она лежала на спине с широко распахнутыми глазами, устремленными в небо. Но она ничего не видела. Нож, вошедший ей в сердце, поставил точку в ее беспутной жизни.
С нее была сорвана юбка, трусики валялись рядом. Перед тем как убить, ее грубо изнасиловали. Насильники и убили. Таковой версии и придерживались ментовские следаки. Но Женя знал, что это не так. Изнасилование – это всего лишь инсценировка. Ее убил Лохматый. Из ревности...
Еще вчера они занимались любовью. А сегодня ее уже нет. В голове у него постоянно крутилась фраза, брошенная ею на прощание. «А ты знаешь, Лохматый, кажется, обо всем догадывается...»
Значит, узнал он все-таки, что она изменяет ему с ним.
Вечером того же дня с пикой в кармане Женя отправился на поиски Лохматого.
Он не был влюблен в Лену. Не питал к ней никаких сильных чувств, кроме полового влечения. А хотел он ее всегда... Он потерял ее. Его лишили ее. Убивая ее, наказывали его. А никто не смеет наказывать его... Он должен посчитаться с убийцей.