Сыщик и вор - братья навек
Шрифт:
Вчера что-то напутали. Не для военных курсантов концерт, а для работников милиции в порядке плановых культурно-массовых мероприятий. Но об этом Женя узнал только сейчас, когда в казенном фраке занял место за своей партитурой. Он кинул взгляд в зал и увидел серые ментовские мундиры. Это были его враги.
Дирижер взмахнул палочкой, и концерт начался. Женя не играл. Он только вид делал, что водит смычком по струнам. Его партия отсутствовала, поэтому в оркестре возник разнобой. Но менты этого, конечно, не заметили. Для них музыка все
Но дирижер этого не заметить не мог.
– Что вы себе позволяете, молодой человек? – набросился он на него после концерта. – Я вынужден буду поставить вопрос...
Но Женя договорить ему не дал.
– Я бы не советовал вам ставить вопрос, – спокойно сказал он. Его взгляд налился тяжелой магической силой. – А то не ровен час недоразумение может выйти... Я одиннадцать лет отсидел. За убийство. Вот и подумайте...
И он ушел, оставив дирижера с разинутым ртом.
– И все равно он будет уволен, – пробормотал дирижер, когда Женя скрылся из виду.
– Может, дадите ему шанс? – Никита подошел к нему незаметно.
Он видел со стороны, как тот разговаривал с Жекой. Разговор явно был не из приятных.
– Не понял, – разворачиваясь к нему, сказал музыкант.
Никита не ходил в форме. Всегда только в штатском. Поэтому пришлось показать свои корочки.
– Капитан милиции Горбунов. Уголовный розыск...
– Так вы за этим? – На лице дирижера появилось некое подобие злорадной улыбки.
– Нет, он чист перед законом...
– Но он же сидел. Он сам мне об этом сказал...
– Верно, сидел. Но он искупил свою вину. А сейчас видите, к нормальной жизни решил вернуться. Он еще не совсем потерян для общества. У вас с ним, как я понял, конфликт вышел?
– Да так, ерунда...
– Вот видите... Дайте ему шанс...
– Ну, если так наша милиция рассуждает, тогда ладно. В принципе я ничего против Евгения Ивановича не имею...
И дирижер поспешил откланяться.
Никите также не хотелось продолжения этого разговора. На концерт в филармонию он не пришел бы никогда, даже под расстрелом. Пусть замполит туда сам ходит, организатор хренов. Просто ему очень хотелось спать. Две бессонные ночи подряд давали о себе знать. А на концерте можно вздремнуть. И он воспользовался этой возможностью. А когда концерт закончился, он увидел Жеку. Сначала он не поверил своим глазам. Вор, одиннадцать лет отсидевший за убийство. В зоне он был причислен к так называемой отрицаловке. «Черная масть» – как мент, он просто не мог не знать, что это такое. И играет на скрипке в оркестре...
Никита был удивлен, когда одиннадцать лет назад узнал правду о Жеке. Отличник, спортсмен, послушный сын. И вдруг на тебе, вор-карманник. И на убийство из мести пошел с завидным хладнокровием. Да, он не был паинькой. И крепкий был необычайно, и в драку без боязни кидался. Стойко держался, когда сходились стенка на стенку. Но ведь и он, Никита, не был ангелочком.
Жеку он уважал. Всего год они были знакомы, но дружили они с ним крепко. Мало того, он всегда относился к нему как к брату.
После разговора с дирижером Никита отправился искать Жеку. Подловил он его на выходе из костюмерной. Жека снял с себя фрак и надел жилетку и пиджак. Жара на улице, а он в костюме. Как был франтом, так и остался.
– Ну, здоров, Жека! – поприветствовал он его, заходя к нему со спины.
– А-а, – протянул Жека, оборачиваясь к нему. – Это ты...
Он ничуть не удивился. Как будто ожидал его здесь увидеть.
– Узнал?
– Здоров, Никита, – скупо улыбнулся он. Но руки не протянул. – Я еще тебя не видел, но уже понял, что сзади мент. Только менты так подкрадываются...
В его голосе сквозило презрение. В глазах стоял холод.
– Да, я мент. Старший оперуполномоченный уголовного розыска капитан милиции Горбунов, – переходя на официальный тон, представился он по всей форме. Он уже понял, что разговора не получится. Жека не жалует ментов. Что ж, он не жалует воров.
Нужно было бы с ним повежливее быть. Все-таки друг юности, кентовались с ним вместе когда-то. Да и с ментами ссориться ему смысла нет. Ведь он вроде как на путь исправления встал. Но, увы, впитавшаяся в кровь неприязнь к мусорам не позволяла сделать ему шаг навстречу. А ведь Никита не арестовывать его пришел. Руку ему, как старому другу, протянул, пожать хотел...
– Много нашего брата за «решку» покидал? – все же не удержался он от того, чтобы не уколоть Никиту.
– Да хватает... Я ведь вашего брата терпеть не могу...
– Ну, ну...
– Ты всерьез за работу взялся или как? – холодно спросил Никита.
Вот оно, его ментовское нутро, поперло наружу.
– Всерьез и надолго... Я на путь исправления встал, гражданин начальник... Не верите?..
– Давно откинулся?
Ага, что с феней знаком, показывает...
– Еще Хозяин по ночам снится...
– Понятно... Ты это, если всерьез завязать собрался, заходи как-нибудь ко мне, поговорим...
Ну да, жди! Знает он, чем оканчиваются задушевные беседы с ментами. Вербануть, падла, хочет...
– Я на ментов никогда не козлил...
– О чем ты? Я вербовать тебя не собираюсь, – усмехнулся Никита. – Зачем? Ты же новую жизнь начинаешь...
– Ага, начинаю...
– А если за старое возьмешься, ко мне ходить не надо. Я сам тебя из-под земли достану. Мне ведь все равно, кто ты мне, друг или брат. Все одно за решетку упрячу...
– Ты был мне другом. А сейчас, извиняй, нет. Я с мусорами дружбу не вожу...
– Что ж, это твое дело. – Никита пожал плечами, повернулся к нему спиной и направился к выходу.