Сыщик и вор - братья навек
Шрифт:
– Женя, почему тебя все боятся? – удивленно посмотрела на него Таня.
Она сунула в рот сигарету, поднесла к ней зажигалку. Ее руки едва заметно дрожали.
– Да сам не знаю, – усмехнулся он краешком губ. – А чего это к тебе Машаня приставала?
– Не Машаня, а Мишаня... И не приставала...
– Хорошо, пусть будет так...
Не объяснять же, что этот козел самый настоящий «петушара» с шестилетним стажем. За изнасилование он срок мотал. К ним на зону с «малолетки» попал. «Опустили» его еще там. К касте «неприкасаемых» он
Вот оно, значит, как бывает. На зоне этот «дырявый» языком унитазы вылизывал, а здесь делового из себя корчит. Нате вам, пуп земли в кабак закатил...
– Так чего он от тебя хотел?
– Да так, ничего. – Таня покраснела и отвела в сторону взгляд.
Что ж, каждый человек имеет право на свою маленькую тайну. Все равно когда-нибудь тайное становится явным. И это «когда-нибудь» случилось этим же вечером.
Везло ему с Таней на приключения.
Из кабака они вышли в начале двенадцатого ночи. На тротуаре перед остановкой такси было пустынно. Только два каких-то крепыша стояли. Явно кого-то поджидали. И не кого-то, а его. Только он попал в их поле зрения, они направились к нему. Рука скользнула в карман пиджака.
Но крепышам нужен был не он, а Таня.
– Ну что, сучка, допрыгалась? – грубо спросил ее один из них.
И снова на Женю ноль внимания. Как будто его и нет.
– А что такое? – с вызовом спросила она.
– Ты кента нашего трипаком наградила... Два стольника с тебя...
– Да ты гонишь!.. – протянула она. – Я чистая...
Вот тебе и Таня! А такой тихоней казалась!
Крепыш без размаха влепил ей пощечину. Она подалась назад, но удержалась на ногах, повиснув на руке у Жени.
Женя обо всем догадался. Таня – всего-навсего обычная проститутка. По ресторанам шляется, передком на жизнь себе зарабатывает. И неплохо зарабатывает. Квартиру снимает, мебель приличная, холодильник полный. С Женей она провела три ночи. И все забесплатно. Может, влюбилась в него? Все ведь может быть. Проститутка – она ведь тоже человек, хоть и низшей категории. А в Женю влюбиться можно, он знал это...
На работу Таня из-за него не выходила. Нарвалась на Машаню, на сутенера своего. Вот, стало быть, куда пидер этот подался... А теперь вот разборки с клиентами. Не может быть, чтобы у нее трипак был. Он же через три дня как раз и проявляется. А у него с конца не капает.
Может быть, Таня и заслужила подобное обращение. Только вот он не заслужил того, чтобы его девушку били прямо у него на глазах. Шлюха она или нет, это сейчас не имеет никакого значения. Его оскорбили. А оскорблений он не прощает.
– Я отстегну за нее, – хищно прошипел Женя.
– А тебя, козел, никто не спрашивает...
Это были последние слова в жизни крепыша.
Женя вынул «перо» и сделал молниеносный выпад. Выскочившее жало «лисички» вошло прямо ему в сердце. Его кент
Он кинулся на Женю, но тут же получил отпор. Острое лезвие сделало глубокую отметину на его щеке. Этого хватило, чтобы он понял, с кем имеет дело. Ему только и оставалось, что рвать когти. Так он и поступил.
Преследовать его Женя не стал. Бежал этот гад быстро, как заправский стайер. Он просто не смог бы его догнать. А надо было бы. Кроме него, свидетелей убийства больше не было. Хотя нет, это не так. Таня все видела. Но с ней он еще успеет разобраться.
– Сдергиваем отсюда, – сказал он, увлекая ее за собой.
Она послушно побежала за ним.
– Ты – шлюха? – спросил он, когда они добрались до ее квартиры.
Спросил он ее об этом для порядка. Он знал, что услышит утвердительный ответ.
– Да, – кивнула она, не смея смотреть ему в глаза. – Жить-то как-то надо...
– Почему сразу не сказала?
– Влюбилась я в тебя... – Это было похоже на правду. – Завязать хотела. Да не дают...
– На вот, держи, – он вынул из кармана «кнопарь» с задвинутым лезвием и протянул ей.
Она механически взяла.
– Крепче в руке сожми...
Она сжала рукоятку так, что костяшки пальцев побелели.
– Зачем это? – до нее наконец-то дошло, что она держит в руке орудие убийства.
Женя достал из кармана платок и положил его на ладонь.
– Клади сюда!
Она подчинилась. В ее глазах пылал страх.
– Теперь мы с тобой повязаны, – сказал он, хищно усмехнувшись. – На «пике» твои пальчики. Теперь тебе нет понту стучать на меня ментам...
– Кто ты? – Она с испугом посмотрела на него.
– Я вор. Одиннадцать лет на зоне чалился. И больше туда возвращаться не хочу...
– И Мишаня на зоне был... – непонятно с какой стати вспомнила она о своем сутенере.
– Сутик твой?
– Да, – отрешенно посмотрела она куда-то вдаль.
– Не Мишаня он, а Машаня. На зоне он «петухом» был... Знаешь, что это такое?
– Нет...
– Вместо девки его использовали. В задницу харили...
– Я всегда знала, что он педераст... Гад он...
– Ладно, проехали. Нам не о Машке думать надо. О себе... Ты не бойся, никто тебя палить не собирается. Нож я тебе сунул, чтобы ты жить осталась...
– Не поняла...
– Убить я тебя должен. Свидетель ты...
– Но я...
– Знаю, что сама в ментовку не побежишь. Но они сами тебя достать могут. Крутить начнут. Ты и ляпнешь чего лишнего. А так у тебя рот на замке будет... Повязаны мы с тобой крепко...
Женя знал, что гонит самую настоящую туфту. Да любой самый тупой следак врубит, что Танюха никого не убивала. Следственный эксперимент покажет, что нет у нее такой силы, с какой был нанесен удар. Он бил профессионально... Но бабы дуры. Она-то будет думать, что скамья подсудимых грозит ей.