Сюрприз для Биг Босса
Шрифт:
– Сегодня вечером увидимся с Верой.
Я киваю, пытаюсь радостно улыбаться, но Богдана очень сложно провести. Он еще раз ободряюще сжимает мою руку и взглядом пытается поддержать. Иногда бывают моменты, что хочется сдаться. И бы сдалась, но глядя на уверенного в своей победе Коршунова, не позволяю себе отчаиваться. Сегодняшняя встреча с Веруськой – это постановление суда. Малышка по-прежнему живет с сестрой, несмотря на то, что было предоставлено множество доказательств о том, что моя сестра до определенного момента совершенно не интересовалась своим ребенком.
–
– Это из-за нервов и бессонницы.
– Угу, но если твое состояние не улучшится, я вызову врача.
– Не начинай, ладно? – укоризненно смотрю на Коршунова, встающего из-за стола. – Один обморок – это не повод панику устраивать на ровном месте.
– Я переживаю за тебя, глупышка, – Богдан подходит ко мне, нагибается и целомудренно целует в лоб, нежно проведя костяшками по щеке. – До вечера.
– До вечера.
Встаю со стула, чтобы проводить до двери, еще раз получить поцелуй, который Коршунов напоследок мне все равно подарит. Прислоняюсь к дверному косяку, наблюдая за сборами Богдана. Хоть и бодрюсь, слабость все еще при мне, как и желание еще часок поспать.
Не знай о диагнозе Коршунова, я бы еще вчера подумала о том, что беременна. Однако чудес не бывает, поэтому склоняюсь к мысли, что скорей всего простудилась, а нервное перенапряжение последних недель на мгновение выключило меня.
Удивительно, но сестра волком на меня не смотрит, несмотря на ситуацию, в которой мы оказались. Она сидит с одной стороны кровати, я с другой, а между нами Веруська. Малышка, которая нас связывает, но как только суд вынесет свой вердикт, эта тоненькая ниточка перестанет нас связывать.
– Ты изменилась, – неожиданно замечает Лида. Я удивленно вскидываю брови. – Что-то поменялось. Случаем не беременна?
– Скажешь тоже, – иронично улыбаюсь, щекоча сладкие пяточки сладкой девчушки.
– Мне кажется, что да.
– Ключевое слово «кажется».
– Но ты ради интереса сделай тест, интуиция мне подсказывает, что я не ошибаюсь.
Я отмахиваюсь от совета сестры. Вот ей только мне советы раздавать. Меня так и подмывает ее уломать на капитуляцию, но Богдан строго-настрого мне запретил вообще с Лидой говорить о судебном процессе и его решения. Коршунов считает, что все должно юридически грамотно решиться. А пока я наслаждаюсь Верой. Она с каждым днем все интереснее и интереснее становится.
У нее появились новые умение: пытается ползать, но не понимает, куда девать ноги, почему при попытке встать на четвереньки, упирается лицом в плед. Иногда руки под ней застревают. Это ее злит, и Вера начинает капризничать, выражать недовольство. Еще проявился активный интерес с настоящей еде. Все пюрешки и кашки из баночек и пакетиков бойкотирует, требует кусок хлеба, горсть макарон, дольки фруктов. Все это кушается руками, об аккуратности не стоит даже заикаться. Но самое трогательно,
Вновь оставляю Веру с Лидой, приклеивая на губы самую очаровательную улыбку. Сестра так же улыбается. Мы обе делаем вид, что все хорошо, что это обычные встречи, которые случаются между любящими родственниками.
– Зайду на неделе еще, – обещаю Лиде, стоя возле входной двери.
– Созвонимся, мы может быть поедем загород отдыхать, устала от города, – сестра опирается плечом об дверной косяк, скрещивает руки на груди. – Пригласили подруги.
– Ага, – понимающе киваю, но мысленно осуждаю. – Макс будет в Верой?
– Вряд ли. Я еще не решила, кого с ней оставить. Может Макс сможет, может возьму с собой, может няню наймем, а может… – Лида окидывает меня с ног до головы насмешливым взглядом, на секунду задерживаясь на стиснутых моих кулаках. Я тут же разгибаю пальцы.
– Созвонимся, – цежу сквозь зубы, сбегаю из квартиры.
Меня разрывает от скопления разных эмоций. Я не понимаю, почему я и Богдан, готовые любить и лелеять Веру как своего ребенка, должны проходить через суд, терпеть пренебрежение от моей сестры и сидеть, ждать подачки с ее стороны. Ей Вера не нужна. Ни когда она ее родила, ни сейчас. Так почему держится за нее?
– Надя! – меня перехватывает на улице Богдан. Я смотрю на него и ищу в его глазах ответы на свои вопросы.
– Ты ей платишь? – дрожащим голосом спрашиваю. – Платишь за то, чтобы она разрешала мне видеться с Верой? – Богдан поджимает губы, не пытается отрицать и объяснить.
Я хватаю ртом воздух, потом бью кулаком ему в плечо. Раз удар, два удар, начинаю молотить, вымещая на Коршунове все, что во мне копится уже долгое время. Он не останавливает меня, он словно чувствует, что не нужна эта разрядка. Где-то через пять минут на меня накатывает апатия, и я моментально чувствую себя обессиленной. Отступаю, Богдан тут же меня поддерживает за талию и внимательно разглядывает мое лицо. Хмурится. Что-то ему во мне не нравится.
– Что?
Мой голос звучит слишком вызывающе, но я знаю, Коршунов не обидится. Он такой понимающий и все прощающий, что я порой ловлю себя на мысли о том, что с ним рано или поздно станет скучно. Я даже начинаю понимать Полину, почему она ему изменила с Максом. Однако, эти мысли исчезают моментально, стоит Богдану меня прижать к себе, погладить по спине, окутать своим теплом с ног до головы.
– Ты такая очаровательна, когда злишься, – тихо замечает, отстраняется на мгновение, чтобы посмотреть мне в глаза. – Люблю тебя.