Сюрпризы Фортуны
Шрифт:
— Тебя нельзя назвать порядочной женщиной.
— Можно. И меня будет можно всегда так назвать, потому что ты не посмеешь ославить меня перед всеми.
— Кто же мне запретит это сделать? — Он подошел к Агнии и крепко взял ее за руку. — Неужели ты? Ты даже выгнать меня теперь не сможешь, потому что я этого не хочу! И как когда-то ты была моей, так и теперь будешь моей, потому что я так хочу!
— Вот это да! — донеслось до них из дверей. — Что я вижу? Что происходит?
В дверном
— Сестра! Ты принимаешь у себя мужчину в этот час? Кто он? Он делал тебе предложение?
Надо сказать, что едва только Алексей услышал голос барона, как тут же отпустил Агнию, да так резко, что она едва не упала.
— Нет, братец, он не делал мне предложения. Более — того, этот человек женат! — воскликнула Агния и насупилась, готовясь заплакать.
— Так что же он тут делает? Неужели это… Неужели это твой любовник? — трагическим шепотом произнес Вольф.
— О нет! — негодующе отвергла это предположение Агния. — Он делал мне непристойные предложения! Он оскорбил меня!
— Видите ли… Дело в том, что… Ваша сестра неверно меня поняла… — вдруг извиняющимся тоном заговорил Алексей.
И Агния, и барон, не ожидавшие такого быстрого отступления, с удивлением посмотрели на него.
— Неверно? Что же тут можно было понять неверно? — пожал плечами Вольф. — Вы явились ночью в комнату порядочной женщины, вдовы… Для чего? Не для того же, в самом деле, чтобы вести светскую беседу.
— Именно для этого! — живо возразил Алексей.
— Помилуйте, сударь, но ведь для светских бесед есть определенное время и место. И это уж точно не ночь и не дамский будуар.
— Я прошу прощения, но я, видимо, просто заболтался…
— Да нет, сударь, вы не заболтались, вы забылись. — Барон нахмурился и тяжело посмотрел на собеседника. — Вас, кажется, зовут Алексей Федорович Новикув, не так ли?
— Да, точно так-с… — ответил тот.
— Что же, должен вам заметить, Алексей Федорович, что я обид, нанесенных нашей семейной чести, не прощаю.
— Но я вовсе ничего такого не хотел… — Алексей невольно попятился.
— Честь моей сестры не повод для шуток. — Вольф потянулся рукой к боковому карману своего пиджака.
— Что вы хотите этим сказать? — Алексей растерял всю свою напористость, с которой явился в самом начале.
Барон молча покачал головой и вытащил из бокового кармана небольшой пистолет:
— Да ничего особенного. Я просто вас убью.
— Что? Вы… вы не можете! Не имеете права! Это преступление! Вы будете отвечать по закону! — закричал Алексей и, отвернувшись, кинулся от страшного хозяина прочь. Но выход из комнаты был всего один и его перегораживал
Вольф, кинув на нее удивленный взгляд, подошел к портьере и вполне миролюбиво произнес:
— Ну, сударь, полноте! Вы же были солдатом… К чему эта игра в прятки? Я никогда не поверю, чтобы вы так струсили. Впрочем, ежели хотите, мы можем стреляться… Поединок — это…
— Нет! Нет! — Алексей выбежал из-за портьеры. — Я не могу, у меня жена. Она неверно поймет… Она будет страдать… Я ухожу, ухожу! И прошу прощения, госпожа графиня, что я посмел побеспокоить вас… И вас, господин барон… Простите! Простите!
И с этими словами Алексей, обежав Вольфа, кинулся прочь из комнаты.
— Однако… — проговорил барон, взглянув на Агнию. — Как он быстро умчался. Я полагал, что нам придется его долго отваживать, ведь ты говорила, что он был военным…
— Честно говоря, я и сама удивлена не менее, — пожала плечами она. — Я никак не думала, что Алексей так испугается. Верно, ты выглядишь очень грозно. — Она прищурилась на Вольфа.
— Возможно… Надеюсь, что он больше нас не потревожит, — заметил Вольф. — Что же, покойной тебе ночи, сестрица. — И, поцеловав Агнии руку, барон удалился к себе.
Агния, вздохнув, пробормотала:
— И как я могла его любить? И как я могла страдать по нем? Хорошо все же, что все так счастливо окончилось…
9
Они приехали в Баден-Баден летом 1871 года, того самого который стал на долгое время последним тучным годом для игроков и игорных домов. Ибо ровно 31 декабря все игры были в Бадене решительно запрещены. Но Вольф и Агния еще успели посетить этот веселый и многими любимый и ценимый город. Барон тут уже бывал, и неоднократно, а посему наем квартиры и вхождение в здешнее общество прошли очень быстро, ибо, как оказалось, все здесь знали удачливого игрока, и он тоже знал почти всех.
Агния играла в карты с теми же азартом и фортуной, что и ее мнимый брат. Потому приобрела большое уважение среди местной играющей публики. Первое время игра веселила ее, но вскоре однообразие такой жизни прискучило, да и на душе было тоскливо. Она наблюдала за Вольфом, который ничуть не тяготился подобным образом жизни и вполне довольствовался для души только ее обществом. Прочие дамы, с которыми были у него, как он сам говорил, деловые отношения, не играли в его жизни никакой существенной роли, кроме той, что он сам отводил им. А именно роли «руки дающей» дополнительные блага.