Сюзерен

Посняков Андрей

Вот на следующий день и начали — с лапами, да обмотали руки ремнями-тряпицами, что-то типа перчаток…

— А теперь — спарринг! Встали друг против друга… Приветствие! Ну, вспоминайте, как я учил! Молодцы… Бокс!

Старались оба — видно было, только у Аманды удары получались куда более изящными, ловкими, а вот Лупано словно шел напролом, иногда увлекался и молотил как попало.

Вот как сейчас… Замахал, замахал руками, открылся, и…

Бумм!

Пропустил хороший хук в челюсть — аж зубы клацнули!

— Молодец,

Аманда! — одобрительно хлопнул в ладоши тренер.

— Ой! — девчонка сконфузилась, провела ладонью по щеке партнера: — Тебе не больно, Лупано?

— От тебя… нет…

— Это хорошо, что нет, — улыбнулся князь. — Так, хватит лирики! Продолжаем.

* * *

В этот же день Вожников заметил слежку. Точнее, первой приметила нечто неладное Аманда: ей вдруг показалось, что ветви растущей невдалеке вербы как-то странно шевелятся.

— Ну, шевелятся, — поначалу отмахнулся Егор. — Так ведь ветер!

— Так ветер-то южный, а ветки совсем в другую сторону гнутся, будто кто-то на них висит да на нас смотрит.

— Думаешь, так? — Покачав головой, князь подозвал Лупано: — А скажи-ка, парень, у тебя больше никто денег не вымогает? Ну, та приятная компания — Беззубый, Рыбина, Рвань…

— Эти? Ах нет! — улыбнулся юноша. — Они и не подходят уже — боятся.

— Это хорошо, что боятся, но все-таки проверить не помешает, — задумчиво протянул Егор, искоса посматривая в сторону подозрительной вербы. — Вы тренируйтесь, а я пойду прогуляюсь.

Молодой человек опустился в траву и, скрывшись в ней, осторожно прополз к орешнику. Там поднялся на ноги и зашагал по тропе, обходя возможных соглядатаев по широкой дуге — через пригорок и тенистую, с кустами бузины и дрока, лощину.

Злодеев Егор заметил еще издалека — не очень-то они с этой стороны и таились. Альваро Беззубый, Рвань, Рыбина — эти трое стояли в траве, а темнокудрый Фелипе Малыш забрался на вербу и что-то им говорил…

Вот ведь, сволочи юные, действительно проследили! Интересно только — зачем? Так вот об этом сейчас и спросить — все-то не разбегутся, кое-кого ухватить удастся. Лучше — главного.

Князь так и сделал: словно тигр, вынырнул с грозным рыком из лощины, схватил за шиворот Беззубого…

Рвань и Рыбина дернулись в стороны… правда, убежали недалеко, остановились, да и Малыш Фелипе не успел спрыгнуть с дерева.

— Ну? — тряхнув юного гопника, грозно вопросил Егор. — Что скажешь? Следить за мой вздумали?

Его ломаный каталонский — впрочем, день ото дня становившийся все лучше — оказался вполне понятным. Главарь шайки захлопал ресницами — с удивлением, но почему-то без особого страха:

— Мы не следим, сеньор.

— Не следите? А что же вы делаете?

— Мы хотим, чтобы вы нас тоже такому научили… вот как их учите. У нас деньги есть, мы заплатим.

Ах вон оно что! Отпустив парня, Вожников озадаченно

пригладил растрепанные ветром волосы. Ишь ты… Тоже еще — спортсмены!

— И зачем мне вас учить? Чтобы вы людей ловчее били?

— Да не били мы никого! — неожиданно взмолился Альваро. — Моренетой клянусь! И людей мы не грабили, иначе давно бы нас… А над Лупано смеялись, так это потому, что он как не от мира сего. Ну возьмите нас, пожалуйста, сеньор, мы для вас все что хотите сделаем.

— Учиться — тяжело, — негромко заметил Егор. — Бокс — вовсе не драка, а искусство, примерно как импрессионизм или там кубизм — далеко не всем понятное. Предупреждаю, тяжко вам придется, парни!

— Мы согласны! Верно, Фелипе?

— Угу! — Сияя антрацитово-черными глазами, Малыш наконец соскочил с дерева и даже поклонился князю: — Доброго вам здравия, почтеннейший господин!

— И тебе не хворать. — Ухмыльнувшись, Вожников перевел взгляд на Альваро: — Давай, зови остальных, что-то решать с вами буду. Раз уж хотите учиться…

— Очень хотим, сеньор! — Беззубый махнул рукой своим.

— Это я уже понял, — глядя на опасливо подходивших гопников, задумчиво промолвил молодой человек. — Только вот так и не услышал пока четкого ответа: зачем вам это надо?

— Драться всегда пригодится, — сказал Малыш. — Мы ж люди простые, всякий обидеть может. А за нож да кастет хвататься — мы ж не убийцы, просто хотим за себя постоять… и за других, если придется.

— Ишь ты, прям Робин Гуды! — Егор хмыкнул и скривился — не любил он вот таких патетических слов: «за себя постоять», «за других»… — Проще говорите, парни! Вы вообще — кто?

— Простолюдины, — тихо пояснил Альваро. — Бродяги, если попросту сказать.

— Что — ни кола ни двора?

— Именно так, сеньор. Потому друг за друга и держимся.

— А родители ваши где?

— Мои давно умерли, — Беззубый меланхолично повел плечом.

— Моих мавры убили, — сквозь зубы процедил Рыбина.

Фелипе покачал головой:

— А я своих не помню. Может, и были они, а может, и не было. Я при монастыре рос… оттуда и сбежал — били.

— А ты что молчишь? — князь посмотрел на худого и сутулого парня в вечно рваной и грязной рубахе и широких крестьянских штанах с большими дырами на коленках.

— Да я не молчу, — парень с каким-то остервенением сплюнул и покусал губу. — Просто мои меня продали. Долгов много наделали, вот и продали заезжим купцам, а те — в Гранаду, едва оттуда сбежал. О, как я этих поганых мавров ненавижу!

— Он нам и не рассказывал никогда, что там с ним в Гранаде было, — тихо промолвил Альваро. — Да мы и не расспрашивали особо.

— Все с вами ясно! — хлопнул в ладоши князь. — Маргинальные элементы из социальных низов — проще говоря, беспризорники. Не спрашиваю, на что живете, — догадываюсь. Значит, людей бить хотите…