Т — это тотальный придурок
Шрифт:
— Чувак, ты облажался. — Он перешагнул через скамью, положил футбольный мяч в грязь у своих ног, и сел рядом со мной.
— Это все твоя вина, — пробормотал я.
Он засмеялся.
— Почему? Потому что это вторая пятница месяца?
— Потому что из-за тебя я впервые засунул рисунки в папку. И после тренировки я забыл их вынуть.
— Ох, минутку, чувак. Я ничего не сделал, только поразился ими вчера. Никто не просил вырывать рисунки у меня из рук.
Да точно, и позволить ему узнать, как внезапно Саманта Саммерс оказалась почти на всех моих рисунках,
Хантер наклонился вперед и положил локти на бедра.
— Как она их увидела? Вы вешали их в классе?
— Я похож на идиота?
— Тебе действительно нужен ответ? — Он поднял одну бровь. Я чертовски ненавидел, когда он так делал. Девчонки были от этого без ума, но мы были парнями, черт возьми.
— Она врезалась в меня перед уроком, и мои работы разлетелись по коридору.
— Ой, а вот это плохо. — Замолчал Хантер, затем подобрал мяч с земли и прокрутил его на кончиках пальцев. — Во всяком случае, на том рисунке, который я видел, она выполняла упражнение напротив дерева. Куда делся тот рисунок? Я не думаю, что она упала бы в обморок, если бы увидела его.
— Он был прямо под тем рисунком с ведьмой. Мне повезло, что она не особо их разглядывала, когда собирала.
— Почему бы не показать ей его? Готов поспорить, что он ей понравится. И вообще, считается, что девушки любят позировать художникам.
Глубокий вздох зародился внутри меня, но было не круто вздыхать как баба рядом с твоими товарищами по футболу, поэтому я заворчал:
— Она не моя модель.
— Я думаю, она была бы ей, если бы ты позволил.
— Почему ты думаешь, что я хочу, чтобы она была ею? — Затем я добавил более злым тоном: — И почему мы обсуждаем этого банджи-тролля?
Он резко прекратил крутить мяч и уставился на меня, словно я отрастил вторую голову. И усмехнулся.
— О, парень, это делает тебя плохим.
Мне нравился Хантер. Очень. Но иногда он бесил меня, как никто другой.
— Ох, правда, великий пророк? Почему?
Наклонившись ближе в бойскаутском, конспиративном образе, он усмехнулся.
— Потому что ты уже дал девушке прозвище.
Черт.
— Это ничего не значит.
— Это значит, что она тебе нравится.
Я засмеялся, но понял, что голос звучит не так удивленно, как я хотел.
— Ты облажался, Хантер. Она еще одна Саммерс и я не хочу иметь дело с такими, — я выбил мяч из его рук.
Он встал и, подняв, покрутил мяч в руках, повернулся и посмотрел на меня сверху вниз.
— Эй, маленькая принцесса, послушай, что я тебе скажу. И лучше услышь меня, потому что я говорю это только один раз. Не каждая девчонка похожа на Хлою Саммерс, и, определенно, никакая не похожа на Лизу. Так что останови этот ад, ждущий ее, потому что я ее не пущу туда.
— Да уж, — сказал я с тяжелой, циничной усмешкой.
— Что
Черт, где у Хантера кнопка выключения? Я ненавидел, когда он играл роль старшего брата.
— И что?
Он помолчал немного, и я испугался, что он выльет на меня новую порцию дерьма. Но он усмехнулся.
— Это… значит, что мы можем поиграть в такой футбол, — он кинул мяч в меня. Я пригнулся, и он стукнул по трибуне позади меня, отскочил и упал в траву.
— Только ты и я? — Сказал я, беря мяч и, толкая его несколько раз правой ногой.
— Да, ты и я. Та же цель. До трех очков.
Я согласился кивком и подбросил мяч высоко в воздух. Когда он резко полетел вниз, Хантер и я побежали за ним, будто это был вопрос жизни и смерти. Ну, футбол всегда был для нас таковым. Хантер добрался до него первым, но, когда направился к воротам, я скользил со стороны в сторону и плавно взял на себя мяч. Сейчас я бежал, чтобы забить, и первый гол должен быть безошибочным. Только Хантер врезалась в меня слева, и сбил меня с ног. Больно упав на землю, я пополз по траве.
— Какого черта…
Хантер забил.
— Это было нарушение правил!
Он подошел ко мне, кулаки на бедрах.
— Кому ты будешь жаловаться, маленькая принцесса?
Я заскрипел зубами, когда поднялся на ноги и направил мяч короткими ударами обратно к середине поля.
— Я так понимаю, мы играем без правил.
Во втором раунде, я был готов к его сбиванием, и заблокировал его атаку собственной. Но, упав, он протянул руку, схватил меня за лодыжки, и я приземлился в грязь животом, что выбило воздух из моих легких. Я перевернулся на спину и сел, глядя на него.
— Серьезно, руки?
Он пожал плечами, затем кинул мяч через мою голову между столбиками.
— Два, ноль!
По-прежнему сидя на земле, я поднял руки, сдаваясь, потеряв все уважение к его игре без правил.
Он предложил поднять меня.
— В любви и футболе все средства хороши.
Я отказался от его помощи, но почувствовал необходимость убрать ту глупую ухмылку с его лица.
Когда мы вернулись к середине, чтобы начать третий раунд, Хантер дружески положил руку на мое плечо.
— Где твоя защита, Митчелл?
Ударив ногой в грязь, я пробурчал на него, занимая позицию для следующей попытки. На этот раз он не доберется до меня. Я был готов.
Но Хантер снова забил, и я обозвал его всеми ужасными именами, которые придумал, потому что он сумел отобрать у меня мяч, ударив локтем в живот.
— Ох, такие грубые слова из такого прелестного ротика, как твой. — Райан Хантер смеялся надо мной. — Но, наконец-то, мы добрались до сути.
Согнувшись вдвое, я взялся руками за колени и, все еще хватая ртом воздух между ними, проклиная его, плюхнулся на землю и посмотрел вверх.