Та, что превращает время в пыль
Шрифт:
Было так странно – говорить о призраках при свете дня так, словно их существование было чем-то обыденным, привычным. Еще удивительнее говорить об этом с тем, кого знаешь не больше пяти минут. Но все это казалось правильным – сама не понимаю, отчего. И слова сорвались с моих губ сами, словно повинуясь некоему внутреннему порыву:
– А может быть, вы зайдете и увидите все своими глазами?
Безумие – почему я это предложила – впустить постороннего человека в свой дом? Но еще удивительнее для меня оказалась реакция Селин.
– Нет! – Она выпалила это, чуть
Будто она не могла заставить себя перешагнуть порог моего дома.
– Я хотела сказать… – Одна ладонь сжала другую, словно Селин сильно нервничала. Но тут же улыбнулась, возвращая на лицо маску хладнокровия. – Не думаю, что это хорошая идея.
Я нахмурилась. Не понимаю, чего тогда она от меня ждала? Словно отвечая на мой невысказанный вопрос, Селин шагнула ко мне, захлопнула книгу, которую я держала в руках, и поставила ее на полку.
– Забудьте об этой ерунде. Книги вам не помогут.
– А что поможет?
– Откройте свою душу. Смотрите во все глаза. Слушайте…
И она просто ушла, сопровождая свой шаг перестуком каблучков по каменному полу. Недоуменная, сбитая с толку, я вышла из библиотеки, так и не взяв ни одну из книг.
Я шла, и порой мне казалось, что я вижу вокруг себя странное облачко – плод моего воображения, разумеется. Тайны, которые окружили меня, породнив с «Лавандовым приютом».
***
Он все-таки мне ответил. Он. Кристиан. Помню, как читала его ответ, преисполненная странным, прежде незнакомым чувством – словно где-то открылась дверь, ведущая в иную реальность, к ошеломляющим открытиям и знаниям, и я стояла у ее порога.
«Розали… Чарующее имя». Эти строки грели меня, и, готовя десерт, я поймала себя на том, что порхаю по кухне, напевая что-то себе под нос. Вдруг захотелось все рассказать Дикси – поделиться открывшимся мне чудом.
– Призрак? Серьезно? – Подруга смотрела на меня округлившимися глазами, потягивая через трубочку свежеприготовленный коктейль. – А я его увижу? – Повернулась, едва не выплескав жидкость через край стакана. – Он сейчас здесь?
– Ты чем меня слушаешь? – укорила я и терпеливо повторила: – Письма – вот, что связывает нас. Но все происходит не в реальном времени, не как на спиритических сеансах, когда ты держишь иглу, а дух выводит ей слова.
– С ума сойти! – восхищенно выдыхает Дикси. – Нет, я и раньше слышала всякое про Ант-Лейк, но чтобы здесь был настоящий дом с призраками…
– Пока только с одним, – уточнила я, – других я не слышу. Хотя бабушка говорила, что разговаривала с мертвыми, более того – умела заглядывать в минувшие эпохи.
Дикси оживилась.
– Значит, и ты сможешь?
– Вряд ли. Я не чувствую ничего подобного, хотя… До переезда в «Лавандовый приют» я и духов считала выдумкой.
Дикси осталась ночевать у меня. Решив «показать Кристиану, как нужно петь», врубила привезенную мной стереосистему с караоке – в старинном великолепии особняка она смотрелась чужеродно и даже немного нелепо.
Засыпая, я представляла – немного краснея, – как Кристиан, улыбаясь, наблюдает за нами. Представляла, как он выводит строки, медлит, придумывая, что мне написать – вот только почему его рука не проходит сквозь письмо, как положено духу?
Все в нем, в моем личном призраке, было таким загадочным и притягательным, что я едва могла дождаться момента, когда увижу его снова.
Глава седьмая
Она трогала мои книги. Снова.
Шумно выдохнув, я решительным шагом направился к стоящему в библиотеке секретеру. Поразмыслив немного, макнул стальное перо в чернильницу и размашисто вывел: «Прошу, не переставляй мои книги!» И с чувством выполненного долга удалился в столовую на пятичасовой чай.
Бланманже Лори было, как всегда, великолепным. После чая я поднялся в библиотеку и так и застыл напротив книжного стеллажа.
Книги на одной из полок были повернуты ко мне обратной стороной и белели страницами – кроме шести книг, развернутых корешками. Мне потребовалось несколько мгновений, чтобы разгадать послание неуемного духа – из первых букв названий книг она составила слово «зануда». Я попытался придать лицу суровое выражение – на тот случай, если призрачная гостья «Лавандового приюта» притаилась, невидимая, среди теней и наблюдала за мной. Однако потерпел полное фиаско – не выдержав, я рассмеялся. Трудно злиться на такого очаровательного духа!
Жаль, но в тот день она так и не появилась…
За окном уже смеркалось, и я решил отложить чтение на потом. Поднялся в спальню и лег на расстеленную миссис Эйзерваль постель.
Наверное, мне было бы легче, если бы я был лишен чувств, не испытывал бы сомнений и сожалений – ведь это лишь доставляет мне страдания. Если бы те, кого я забирал, мне не снились. Но, увы, все было иначе. Стоило мне закрыть глаза, и на черном полотне закрытых век мелькала чехарда чужих лиц.
Я снова спал беспокойно и снова проснулся среди ночи, разбуженный неким внутренним толчком – и неслышимым для всех остальных призывом. Тьма шептала мне, звала меня, торопясь вверить мне в руки очередную дань.
Тяжело вздохнув, я поднялся с постели. Провел рукой по рубашке и брюкам, разглаживая малейшие складки. Снял со спинки кресла фрак, с сидения – цилиндр и перчатки. Даже серебряная трость с набалдашником в виде головы змеи с изумрудными глазами, предусмотрительно оставленная мной вчера, находилось тут же. Я всегда был готов к тому, чтобы в любое мгновение покинуть «Лавандовый приют».
Ноги привели меня к дому, притулившемуся среди таких же каменных близнецов. Я толкнул дверь и вошел в подъезд. На лестнице, прижимая к себе худого мальчишку, лежала женщина в грубом сером платье. Сердце на миг дрогнуло. Только не ребенок. Но, приблизившись, я понял, что эти двое просто спят.