Та, что всегда с нами
Шрифт:
– Как я уже убедился на примере предыдущих курсов, знания по истории у студентов Хогвартса минимальные. Вам придется наверстать до Рождества материал всех предыдущих лет обучения. Большую часть тем изучите самостоятельно. Раз в неделю я буду устраивать проверочные работы по пройденному материалу, раз в месяц - полноценные контрольные. Письменное домашнее задание вы так же будете получать только раз в неделю. Впрочем, некоторых учеников я, возможно, освобожу от домашних заданий, - Салазар бросил быстрый задумчивый взгляд на Гарри.
– После зимних каникул мы начнем изучение Истории XX века. Как вы понимаете, у вас будет очень напряженный год.
Студенты хмуро смотрели на преподавателя. Они были семикурсниками, так что за полгода им предстояло повторить то, что изучается за шесть лет. Теперь они искренне
– Итак, приступим, - решил Салазар.
– Тема на доске, переписываем.
Даже несмотря на то, что профессор старался включить в лекцию как можно больше материала, дабы пройти за урок побольше, слушать его было безумно интересно. Гермиона иногда задавала вопросы, и преподаватель с удовольствием на них отвечал. Так что если бы не угроза постоянных контрольных, он бы даже понравился студентам в качестве профессора. Урок закончился записыванием домашнего задания. Выходя из кабинета после звонка, ученики тихо подвывали, представляя, сколько литературы им придется переработать, и сколько часов они проведут в библиотеке, выполняя домашнее задание по Истории магии. Их убитый вид окончательно перепугал пуффендуйцев-второкурсников, их урок был у профессора Саливана следующим.
Вечером Гарри позволил себе немного расслабиться. Он лежал на диване в общей гостиной Гриффиндора и с легкой усмешкой наблюдал за гриффиндорцами. Рон играл с Дином в шахматы, Симус тискал в уголке Лаванду, братья Криви разбирали стопку свежих фотографий, Джимми Пикс и Ричи Кут фехтовали квиддичными битами, Невилл обрезал колючки на своем любимом кактусе, Гермиона все еще строчила домашнюю работу. Гарри свою уже закончил. Было спокойно, уютно, весело. Поттер теребил развязанный галстук и думал о том, что именно этого уюта ему и не хватало в роскошных отелях на континенте. Там всегда было холодно и одиноко.
Гарри довольно потянулся и поймал на себе внимательный, изучающий взгляд Джинни. Юноша искренне надеялся, что она больше не влюблена в него. Для Поттера Джиневра всегда была просто маленькой сестренкой Рона. Гарри поднялся и отправился в мальчишескую спальню. Он не обращал внимания на жадные взгляды окружающих. В сознании мелькнула мысль, что завтра уже стоит выпить антидот от любовных зелий. В голове вертелась навязчивая мелодия какой-то магловской песенки. В спальне Поттер медленно разделся. Он уже зарылся носом в подушку, когда в голову вдруг пришла необычайно интересная мысль. Он, наконец, понял, как обеспечить Малфоям идеальную репутацию в магическом мире.
Гарри вскочил с постели и заметался по комнате в поисках пера и пергамента. Уже через полчаса Фобос вылетел из окна башни и отправился в замок Слизеринов с посланием Тому Реддлу от Главы Темного Ордена.
Глава 10. Имение Малфоев.
Алкоголь не помогает решить проблемы. Впрочем, у молока тот же эффект.
29 сентября 1997 года. Поместье семьи Малфой.
Жюли положила голову Рабастану на колени и умильно глянула мужчине в глаза. Лестрандж хотел было оттолкнуть ее от себя, но тут же сообразил, что свободные колени сразу пожелает занять Луиза. Эта уж не постесняется вся на ручки забраться. А ведь тяжелая, зараза! Шатен перевел взгляд на Люциуса. Тот как ни в чем не бывало обнимал Рауля и сосредоточенно рассматривал расклад на столе. Рабастан бросил свои карты на скатерть.
– Надоело, - буркнул он, вставая.
Русская борзая тоскливо заскулила, лишившись подушки, за которую принимала его колени. Рауль, английский сеттер черно-белого окраса, подхватил вой. Луиза тут же поддержала своих товарищей громким лаем - на то она и лайка. Из соседней комнаты прибежал английский фоксхаунд по кличке Луиджи. Лестрандж схватился за голову:
– Я больше не могу! Малфой, сделай что-нибудь с ними!
Люциус тяжко вздохнул и наложил на комнату заклинание тишины. Рабастан мрачно оглядел собак. Он, конечно, всегда знал, что блондин - страстный собачник. Еще до того, как поступить учиться в Хогвартс, у него было несколько псов. К счастью, в школе не разрешалось держать собак. Рабастан всегда снисходительно относился к этому увлечению друга, ведь оно не доставляло
О, Мерлин! Неужели прошло уже целых пятнадцать дней с тех пор, как Волан-де-Морт узнал, что они работают на Дамблдора?!
Точнее Господин сообщил ему. Гарри решил, что Люциус и Рабастан должны быть чисты перед законом и освобождены от всех обязательств в войне. Разоблачение перед Лордом было идеальным вариантом. Они одновременно вылетали и из рядов Пожирателей Смерти, и из Ордена Феникса, потому что не смогли бы продолжать шпионскую деятельность.
Рабастана передернуло, когда он вспомнил спектакль с их разоблачением, разыгранный Волан-де-Мортом для Пожирателей, а точнее для возможных шпионов министерства, включая Снейпа. Малфой и Лестрандж были заранее предупреждены Господином, что их шпионской карьере пришел конец, но это все равно было страшно. И больно. Лорд посылал в них проклятие за проклятием, в глазах красноглазого монстра светилось безумие. Он был чудовищно зол. Но Гарри, к счастью, они нужны были живыми. Волан-де-Морт, Регулус, Рудольфус, Антонин и Алекс Монтгомери удачно смогли разыграть побег Люциуса и Рабастана. И вот с тех пор Малфой и Лестрандж безвылазно сидели в защищенном всеми возможными способами поместье, не смея высунуть нос. В прошлые выходные имение подверглось штурму Пожирателей, организованному для демонстрации министерству гнева Тома. Посланы были рядовые слуги Лорда, преисполненные энтузиазма прикончить отступников и даже не подозревавшие, что Волан-де-Морт все еще сотрудничает с «предателями». Спасибо, авроры подоспели вовремя.
Министерство и Дамблдор официально подтвердили, что два самых приближенных к Лорду Пожирателя являлись шпионами в течение длительного времени. Лестрандж наконец-то был чист перед законом, а Люциус получил свой Орден Мерлина. Прикормленная Поттером Рита Скитер бесперебойно поставляла в «Ежедневный пророк» статьи о героизме Рабастана и Люциуса. Рабастан нервно хихикал, читая восторженные комментарии этой женщины к их провалившейся карьере шпионов в рядах Пожирателей: «служили на благо обществу, несмотря на ненависть окружающих и риск для жизни», «непревзойденный актерский талант», «не загубленная в Азкабане жажда справедливости». Да уж, эта женщина из любой дряни конфетку сделает.
За окном шел дождь. Капли громко стучали по стеклу. За стеной воды не было видно даже деревьев за окном. Погода навевала тоску. Пока Рабастан предавался тяжелым размышлениям, Люциус выгнал собак в дальнюю часть дома. Мужчины опять уселись за стол и продолжили приевшуюся игру в пикет. Вдруг в камине вспыхнул зеленый огонь и на ковер вывалился Долохов. Выглядело это так, будто кто-то его хорошенько пнул на дорожку. Малфой и Лестрандж изумленно вытаращили глаза: на всякий случай все камины в поместье были перекрыты от перемещений. Зеленое пламя снова вспыхнуло, и в комнату выскочил Рудольфус, отчаянно ругаясь, Лестрандж-старший пытался потушить горящий подол мантии. Люциус и Рабастан отскочили от посетителей подальше - мало ли что. Следующим гостем стал Регулус. Он сразу достал волшебную палочку, потушил свой тлеющий рукав, горящую мантию Рудольфуса и помог Антонину подняться. Все трое поспешили отойти от камина.
– Люциус, - прошипел Рабастан.
– Ты же клялся, что в поместье невозможно попасть! Что ты наложил все возможные виды защиты!
– А, так вот кому я обязан подпаленной мантией!
– взвыл его старший брат.
– Именно из-за тебя камины работают так плохо, что на гостях одежда горит! Я, между прочим, все еще в розыске у Авроров, в отличие от некоторых предателей! Я не могу просто пойти в Косой переулок и купить новую мантию! Мне что, в такой паленой и ходить теперь?!
Рудольфус и Рабастан были очень сильно похожи внешне. Одинаковые фигуры, каштановые волосы, карие глаза, схожие черты лица. В молодости их даже путали. Сейчас их сходство почти исчезло. Рудольфус очень постарел в тюрьме. Он выглядел лет на пятьдесят, а то и старше.