Та, которую я люблю
Шрифт:
– Ну а чего – поговорили бы, о разном. Ты вообще давно мне нравишься. Я просто долго собираюсь.
– Серёжа, ты чего вообще? Ты как бы не свободный человек?
– Ой, жена – не стена, - махнул он рукой. – Никуда не денется. От неё не убудет.
– Извини, Серёжа, мне совсем не подходит такой вариант.
– Ты не встречаешься с женатыми?
– Да. Кроме того, я, знаешь ли, вдруг не свободна, - она показала кольцо.
Он вытаращился, как будто никогда колец не видел. Ну да, таких-то, поди, и не видел.
– И когда свадьба?
– Не решили ещё, - пробурчала она. – Сообщу.
– Ну, надо же погулять напоследок перед свадьбой!
– Вот если бы твоя жена
– Да ладно, это всё знаешь, когда было? В прошлом веке. Мы с ней столько вместе, сколько не живут. Двадцать лет. У нас сын в этом году школу окончил. Она давно уже не та, что была, и за собой не следит, и на меня не смотрит.
Угу, двадцать лет. А вчера ей чистил мозги ещё один мужик, который в отношениях двадцать лет. Только очень уже разные это мужики, и говорят они разное, и делают тоже разное.
– И поэтому ты смотришь по сторонам? Нет, Серёжа, извини, мне это не подходит никак.
– Ну кого ты там себе нашла? Такого же чудика, как ты сама? Он хоть деньги умеет зарабатывать?
А по кольцу-то не видно, конечно!
– Умеет, Серёжа, и получше тебя, уж извини.
– Что? – вытаращился он, и тут до него дошло. – Так ты что, с шефом связалась, что ли?
– А если бы и так, то что?
– Думаешь, по тебе кусок? Вон, Татарникову обломили, а ты кто? У неё хотя бы отец, а ты – ноунейм девочка, селф-мейд. Нужна ты этому понтовому семейству!
– Ну то им видней, кто нужен, а кто нет.
– Или ты с самого начала на него глаз положила?
– Нет, Серёжа, так само собой получилось. Иди уже, что ли?
– Да на хрена он тебе? Слушай, а если я разведусь? Подумай, синица в руках выгоднее журавля в небе!
Здравствуй, жопа, Новый год, мрачно думала Вероника. Только ещё не хватало! Дожила, называется. То никому на хрен не нужна, то, извините, два горшка на ложку. Надо так ему сказать, чтоб отсох раз и навсегда.
– Смотрю я, Серёжа, ничего ты не понимаешь ни в жизни, ни в женщинах. Знаешь, я не влюблённая малолетняя дура, я тётка-бухгалтер. Или ты думаешь, я разучилась считать? И я не могу посчитать, сколько стоишь ты – даже если разведёшься, разделишь имущество и будешь платить алименты, кстати. И сколько стоит старший сын самого Ледяного, давно и успешно разведённый и не имеющий никаких обременений. Вопросы?
Видимо, вопросов не было. Емельянов вышел, не прощаясь, только хлопнул дверью приёмной.
Эх, а ведь она держала его за приличного человека!
Зазвонил телефон. Это Володя интересовался – скоро ли появится Вероника Андреевна. Она сообщила, что уже идёт. Выключила свет, заперла все двери и пошла к лифту.
Они выехали из здания, когда мысль сформулировалась окончательно, и она набрала Вика.
– Душа моя, скоро ли ты? Мы тебя ждём.
– Уже ждёте? Ещё не восемь, если что. Там среди твоего «мы» не подошёл ли Михаил Григорьевич?
– Есть такой, а что? Дать его?
– Нет, не обязательно. Скажи ему, пусть проверит ещё раз Емельянова. Со всех сторон. У меня есть ощущение, будто мы там что-то проглядели.
69. Вик
Завтра утром мы двинем в путь,
Злые звёзды помогут нам.
Олег Медведев
Когда Вероника позвонила и сказала про Емельянова, Вик сидел с Михаилом Григорьевичем, пил кофе и слушал его занимательный рассказ о взаимодействиях с органами власти по поводу его, Вика, огнестрельного ранения. Выходило так, что означенные власти сначала никак не хотели верить в самооборону означенного
Михаил Григорьевич посмеивался и говорил, что пусть Вик не переживает, разгребём.
Звонок Вероники заставил его взяться за телефон и раздать указания. Поскольку она не назвала никакой конкретики, то и сотрудникам своим ему было предъявить особо нечего, кроме «рыть землю, искать то, что спрятали».
Майк подъехал ближе к семи, неформальный и добрый. Рассказал, как знакомил Веронику с троюродным братом Лёшей. Пока - только как финансового директора компании. Мол, как невесту Вик пусть сам представляет.
Паша появился в пять минут девятого, весь встрёпанный. И рассказал необыкновенно интересную историю про Ольгу, новую секретаршу Вероники. И показал куски записей с камер.
– Паша, а почему я узнаю об этом только сейчас, поросёнок ты недорезанный?
– поинтересовался Майк.
– Некогда было, - скривился тот.
– Вы ж заходили ненадолго после обеда, и всё. А я в тот момент как раз был в бегах по этому самому делу.
– И как? Много набегал?
– Кое-что. Правда, не понял, как это нам поможет. Эта девка - бывшая любовница Серёги Емельянова. Похоже, он ей и слил инфу, что есть такое вакантное место. Только я не понял, на хрена козе баян.
– А у Вероники, значит, Андреевны появились какие-то подозрения по поводу этого самого Емельянова, - задумался Михаил Григорьевич.
Вик переглянулся с братом.
– Что-то я вообще уже не понимаю, кто я - начальник этого зоопарка или с боку бантик, - усмехнулся Вик.
– А я - тем более не понимаю, - тряхнул головой Майк.
– И думаю, какого хрена отец нацелился именно на эту компанию. Были ж и другие. Или самим можно было собрать, не сильно бы хуже было. Ну ты у нас, как оказалось, по-любому в выигрыше, потому как отхватил прекрасную деву в жёны, а мы-то почто страдаем? У отца какие-то стародавненские тёрки с Недолюбовым, которые ему захотелось так завершить, а мы-то в этом всём за какие грехи?
– Вот, Недолюбов. Я же как раз о нём хотел говорить, - сообщил Вик изумлённой публике.
– Вот скажите, Михаил Григорьевич, вы же давно его знаете?
Тут звонок домофона известил о том, что приехала Вероника. Пока то да сё, пока её сумки с вещами утащили, пока кот вылез откуда-то, где часа два скрывался, и потребовал своей доли жрачки, пока накрыли стол и сварили кофе - ответить у Михаила Григорьевича получилось не сразу.
– Знаете, там и правда давняя история. Когда мы стали работать с Валентином, они уже делили способы добычи денег, и было это, дай бог памяти, в девяносто небольшом году. Геннадию не хотелось связываться с добывающей отраслью, он доказывал, что выгоднее возить готовое. А Валентин, с выкладками Юры, объяснял, что добывать - стабильнее и надёжнее. Сошлись на том, что один добывает, второй возит. Так и шло себе, пока у Генки всё не начало хиреть. И захирело-таки настолько, что согласился продать. Ну, Валентину радость - додавил-таки, а Геннадию - какие-то живые деньги, с ними было не очень в последнее время, как я понимаю.