Та самая девушка

Хиггинсон Рейчел

Было бессмысленно предлагать мне в такую рань запить алкоголем горсть таблеток. Но я пропустила это мимо ушей. Она знала. Она просто не думала о своих словах.

— Люблю тебя, мама.

— Я тебя тоже люблю, Дилли Бар. Я позвоню позже.

Мы обе знали, что это ложь, но в данный момент она, вероятно, имела в виду именно это.

Повесив трубку, я поплелась на кухню, следуя её совету. По крайней мере, искать ибупрофен.

Я пропустила шампанское.

Сегодня.

Я выпила таблетки с полным

стаканом воды и несколькими крекерами, чтобы избежать тошноты. Потом я потащилась в душ и включила такую горячую воду, какую только могла.

Тяжёлая струя воды смыла напряжение в лопатках и затылке. Я вымыла голову, а затем стояла под струей воды, пока мои пальцы не превратились в чернослив, а лекарство не подействовало.

К тому времени, как я закончила разбираться с моей густой волнистой шевелюрой и нанесла немного подводки для глаз и туши, мой телефон действительно проснулся.

Я пропустила сообщения от друзей-поваров, поздравляющих меня с новой должностью. Новости очень быстро разлетались между кухнями. Сплетни мы любили не меньше, чем стряпню.

Мой почтовый ящик тоже почти переполнился. Я пропустила звонки от Кайи, Веры, Уайетта и Эзры.

Боже мой.

Я отправила первым троим сообщения и набрала номер брата.

— Ещё раз спасибо, — сказал он бодрым и радостным голосом. — Не могу выразить, как я благодарен тебе за то, что ты вошла в эту кухню.

— И тебе доброе утро, — голос мой звучал значительно менее уравновешенно. Если только этот хриплый мужской голос, который у меня был, вообще мог быть уравновешенным.

Он проигнорировал меня.

— Ты самая лучшая, ты ведь это знаешь?

— Я в курсе, — поддразнила я, вздохнув на всякий случай.

— Хорошо.

Я улыбнулась, глядя на свою неубранную постель.

— Но я начну только в воскресенье. Ты ведь понимаешь это, верно?

— Воскресенье…

— Мне нужна последняя смена в "Лилу", — напомнила я ему. — И мне нужен выходной, прежде чем я стану шеф-поваром и никогда больше не получу отпуска. Последний раз порадуюсь, прежде чем продам свою душу, чтобы спасти твою задницу.

Он громко рассмеялся.

— Вот что ты делаешь?

Я ничего не сказала. Он знал, что именно это я и делаю.

Как су-шеф в "Лилу", я могла иметь свободные вечера. Конечно, я работала почти каждый день. И ночь. А Уайетт практически не мог управлять своей кухней без меня. Но иногда у меня бывали выходные.

В "Бьянке" я не смогу позволить себе такую роскошь. Особенно в самом начале, когда попытаюсь исправить ущерб, нанесённый ей за последние полтора года.

Он застонал, напомнив мне, как я разговаривала с мамой сегодня утром.

— Ладно, хорошо. Думаю, до тех пор я смогу тебя прикрыть.

— И я всё ещё хочу помочь с подготовкой к свадьбе. Не забывай об этом.

— Верно, — быстро

согласился он. Слишком быстро. — Свадьба.

— И репетиционный ужин, — напомнила я. — И девичник.

— Не знаю, смогу ли я...

— Эзра. Ты обещал.

— Не думаю, что я обещал.

— Думаю, я уволюсь.

— Прости?

Я вздохнула, понимая, что это всегда будет срабатывать с ним. Он был невозможен. Как Молли вообще терпела его, оставалось неразгаданной загадкой.

— Я ухожу. Я не могу работать в таких условиях.

— Таких условиях? Ты ещё даже не начала работать в "Бьянке"! В этом-то всё и дело!

— Тогда тебе следовало нанять меня после праздника. Эти события не подлежат обсуждению.

Он тихо выругался, хотя обычно не произносил подобных слов в моём присутствии. Потому что он был старшим братом, а я нежной младшей сестрой. Я закатила глаза.

— Ты тиран, знаешь?

Моя улыбка была настоящей, когда я пошутила:

— Училась у лучших.

— Хм.

— Люблю тебя, Эз.

— Ненавижу, когда ты меня так называешь, — вздохнул он и добавил: — Я тоже тебя люблю, сестрёнка.

Мы закончили разговор, и я бросила телефон на кровать, болезненное чувство паники снова охватило меня. Трудно было сказать, звонил ли Эзра как старший брат, проверяющий младшую сестру, или как босс, защищающий свои инвестиции.

Он был таким. Как бы я его ни любила и ни уважала, он был ещё и беспощадным ресторатором, который хотел быть лучшим в городе.

У меня не было таких высоких целей.

Да, я хотела быть хороша в том, что делала. Но в основном я просто любила готовить. Я любила поесть. Мне нравилось творить. Мне нравилось превращать такие простые вещи в искусство. Мне нравилось выпадать из реальности, сфокусировавшись на этом. Когда я готовила, были только я и еда. Всё остальное не имело значения. То, кем я была. Или откуда я пришла. Или сколько денег у меня на банковских счетах. Всё, что имело значение, это то, что у меня была способность превращать, казалось бы, случайные ингредиенты в прекрасный, желанный опыт для кого-то другого.

У меня не было высоких амбиций, как у остальных моих друзей. Я вообще не соревновалась. Я просто хотела цели, искупления и дара трудиться над тем, что я так всецело любила.

Головная боль снова запульсировала в моих висках.

Добром это не кончится.

К тому времени, когда я добралась до "Лилу" четыре часа спустя, я была совершенным нытиком и истеричкой. Шмыгнув носом, я в последний раз надела чёрную поварскую куртку и вошла в уже переполненную кухню.

Персонал, который был там, обернулся и начал хлопать мне. Выражение их лиц было гордым, сентиментальным и таким ободряющим. Они стояли и подбадривали меня, как будто я выиграла какой-то великий чемпионат.