Та самая леди
Шрифт:
– И что же, никто не потрудился выдворить их из Кловелли?
Лично меня тоже занимал этот факт. Если кто-то из бродяг начинает создавать затруднения местным жителям, цыган гонят вон безо всяких колебаний.
– Мерзавцы не предоставляют никакого повода! – возмутился мистер ?оквуд.
Когда мы вышли на улицу, миссис Мидуэл с выражением величайшего довольства на лице прoизнесла:
– Цыгане, стало быть. Но это же прекрасно!
Ни я, ни сопровождавшие нас джентльмены не
– Ну что же вы, мои дорогие?
– недоуменно обвела нас взглядом миссис Мидуэл.
– Цыгане в нашем случае лучшие свидетели. Они не станут щадить ничьих чувств и не связаны этикетом. Если жители Кловелли откажутся говориться с нами по душам, наверняка в таборе расскажут всю историю целиком. В подробностях.
С этим я готова была согласиться. Цыгане славились множеством черт, в том числе и словоохотливостью, которая становилась тем сильней, чем больше денег ты дашь за ответы на свои вопросы.
– Мы не можем вот так запросто идти в табор, - проворчал викарий, который всей душой не одобрял нашу задумку пообщaться по душам с цыганами.
– Что о вас начнут говорить, мисс Бет?!
Я пожала плечами, не особенно переживая за собственную репутацию. Богатые наследницы имеют право на любые причуды, о них не рискнут злословить – скорее, начнут восторженно шептаться об очаровательной эксцентричности молодой леди. А я была даже и не наследницей – полноправной хозяйкой огромного состояния, которая распоряжается каждым шиллингом по собственному разумению.
Никто не скажет мне слова упрека. Помимо миссис Мидуэл, разумеется.
– Почему нет?
– пожала плечами я.
– Хоть какое-то развлечение в здешней глуши. Пока нас не начнет рвать на части местное общество. Вряд ли они пожелают проявить хоть какое-то терпение.
Жители Кловелли действительно смотрели на нас – неотрывно смотрели с восторгом и предвкушением. Мы были тем самым глотком cвежего воздуха, возможностью получить новые впечатления, которых так не хватает, если живешь в глухой провинции.
Когда мы собирались зайти в местную булочную, буквально наперерез выкатилась круглая как шар женщина лет сорока или чтo-то около того с жидкими волосами морковногo цвета, собранными в тугой пучок.
– Ох, миледи! Это ведь вы – графиня Карлайл, не так ли?! – совершенно бесцеремонно заговорила со мной рыжеволосая леди, напрочь игнорируя моих спутников.
Я смерила незнакомку прохладным долгим взглядом, давая ей время осознать, насколько неуместно ее появление и она сама. На какое-то мгновение показалось, будто женщине передо мной хватило этого взгляда, чтобы вспомнить, как именно следует себя вести в приличном обществе. Однако ничего подобного.
Женщина снова разразилась
– Не имею чести знать вас, - обронила я с равнодушием, которое далось не слишком легко. Всегда не выносила чужой бесцеремонности.
И этот намек не достиг цели.
– О, миледи, меня зовут Эйлин Харли! Мы послали вам карточку, но я поспешила сама… – снова принялась тараторить женщина. Эйлин Харли, хозяйка безвкусного дома, что нависал над деревенькой Кловелли.
Что ж, особняк Харли отлично сочетался со своей владелицей.
– Рады знакомству, миссис Харли, - прервал поток слов мистер Дарем, и его голос был холодней ледников. Если мою отстраненность бесцеремонная леди словно бы и не заметила, то вот обращение священника подействовало на нее как ушат холодной воды.
– Прошу прощения, но я – леди Харли! – оскорбленно воскликнул жена деревенского сквайра.
Разумеется, преподобный Дарем – как и все мы – был прекрасно осведомлен о титуле Харли, просто священник желал поставить на место женщину, которая это место напрочь позабыла.
Разумеется, Эйлин Харли надеялась впечатлить викария, однако у Генри Дарема имелся определенного рода иммунитет к благоговению перед титулами. Ему ли было спустя месяц общения с графиней трепетать перед женой сквайра? И ведь даже во мне молодой священник в первую очередь видит человека, а не знатную леди. Но даже и прочие знатные представители высшего света, с которыми мистеру Дарему довелось познакомиться, не произвели на него особенного впечатления. А они были определенно не чета Харли ни по знатности, ни по богатcтву.
– Ах вот как, – произнес с плохо скрываемой насмешкой священник.
Наверное, что-то леди Харли все-таки почувствовала,или, быть может, все дело было в том, что не только моя собственная одежда, но также и наряды моих спутников были на порядок более модными и дорогими, чем у новой знакомой, а уж украшения миссис Мидуэл явно демонстрировали ее полное финансовое превосходство над женщиной, которая с нескрываемой гордостью настаивала на том, что она никак не миссис Харли, а леди Харли.
– Ох, я такая неловкая, – как будто замялась жена деревенского сквайра. Похоже, она все-таки сообразила, что сделала что-то не так и ей не особенно рады.
На самом деле, навязчивую особу все еще слушали только по одной причине – она была Харли, а именно ради разговора по душам с сэром Харли мы и проделали этот долгий путь до Кловелли. Возможно ли, что она жена родного отца мистера Джулиана Кина? Внешность у леди Эйлин Харли оказалась более чем посредственной,и это заставляло подумать, что и супруг ее – мужчина тоже вполне заурядный. Подобное тянется к подобному.