Та самая
Шрифт:
Кристи вздохнула, и снова принялась шарить в недрах памяти ноутбука. Она ведь понимала, что добровольно подписалась на подобную семейную жизнь — знала, что Богдан женится на ней исключительно из-за беременности. Он ведь с самого начала обозначил, что не испытывает никаких особых чувств в её адрес. Просто такой правильный и ответственный парень, который не хочет бросать своего будущего ребёнка на произвол судьбы. Странно, что с такими принципами вообще удалось его соблазнить аж два раза — в апреле и мае (для закрепления результата, так сказать). И всё равно, в душе у Кристины теплилась надежда: «рано или поздно он меня полюбит». Она очень старалась быть идеальной для мужа: никакой ревности, никаких скандалов, если он задерживался допоздна, никаких обиженно надутых губ. Только смиренное понимание, нежная улыбка,
Любила ли она Богдана?.. Самой себе Кристина могла честно признаться — нет. Да, он ей нравился. Да, возбуждал как сексуальный объект. Да, она уважала его. Однако чисто по-женски её огорчало равнодушие Бони к себе, но в тоже время оно будоражило инстинкт охотницы. Она ведь красивая и интересная девушка, в Германии поклонников хватало сполна! Неужели не получится влюбить в себя собственного мужа?..
Кристи в очередной раз нахмурилась и с досадой отодвинула в сторону ноутбук, побарабанив пальцами по столу на освободившемся пространстве. Инна правильно сказала: такого идеального мужчину, как Богдан, сложно найти. Кристина успела убедиться в этом на личном опыте, несмотря на юный возраст. Но идеальный — не равно «любимый», верно? Что если ничего не изменится с рождением ребёнка? Что если всю жизнь они с мужем так и будут спать на разных сторонах кровати, целоваться лишь от случая к случаю и называть друг друга исключительно по имени?
«Как долго я это выдержу?» — подумала девушка, на что внутренний голос задал свой вопрос: «А как долго ты выдержишь быть матерью-одиночкой?»
Кристина встала и принялась мерить шагами гостиную.
«Когда-то в этой квартире была и Инна, — мелькнула в голове мысль, — Сидела за этим же столом, смотрела на этом диване телек, лежала в той же кровати с Богданом… Её он, наверняка, целовал, желая спокойной ночи, и обнимал во сне — не то, что меня!»
Интересно всё-таки, почему они расстались? От сестры внятного ответа услышать так и не удалось. Как она сказала: «вышло некое недопонимание»? Слишком размытая фраза, чтобы строить какие-либо догадки.
— А с чего я вообще взяла, что их отношения были такими уж прям серьёзными? — вслух спросила себя Кристина, замирая в центре комнаты, — Ну подумаешь, встречались год. Ерунда! А татуировки… Может, по глупости набили?
И всё равно эта логика не успокоила засевшего где-то внутри червячка сомнения, который продолжал точить её после разговора с Инной. Уж слишком запали в память глаза сестры, полные едва сдерживаемых слёз, когда она говорила про Богдана, её дрожащий голос и руки, нервно теребившие кофту. Кристина хоть и могла назвать себя наглой эгоисткой, но идти по головам близких людей — не в её правилах. А Инну она искренне относила к разряду близких и сама удивлялась тому, как моментально прониклась симпатией к ней. Может, потому что всегда мечтала о сестрёнке, с которой они обязательно были бы лучшими подружками, делились секретами, обсуждали мальчишек, веселились и дурачились? Кристине с подругами не очень-то везло — из Германии на их с Боней свадьбу прилетела лишь одна девочка, причем за счет невесты. Поэтому девушку расстраивало нежелание Инны сближаться с ней. Но она думала, что это связано с обидой на маму, а оказалось, что яблоком раздора является мужчина, которого она выбрала себе в мужья. Вот надо было ей в тот апрельский вечер положить глаз именно на Боню!
«Зато сразу видно, что мы с Инной родственницы: даже на парня одного и того же запали», — невесело усмехнулась Кристина и, потоптавшись еще пару секунд на месте, вернулась к ноутбуку. Любопытство переселило, и она снова принялась за поиск фотографий. Если же их всё-таки не будет, можно ли считать это знаком, что у неё есть шанс построить нормальную семью с Богданом?..
18
— Значит, вы с Ольгой остаётесь ночевать у меня, а Катя и Лера едут к Катиной бабушке? — уточнила я.
— Да-да, именно так, — подтвердила мои слова Алёнка.
— Слава богу, что не всем табором в мою однушку! — не удержалась я от усмешки, — Только где мы втроем будем спать? Точнее, вчетвером.
— А кто четвертый? — удивилась подруга.
— Кошка. Она всегда спит со мной. Причем развалится на полкровати
— Дивана нет?
— Только кресло. И оно не разбирается.
— Ой, ну и ладно. Уместимся уж как-нибудь на кровати или на полу! Или ты не хочешь, чтобы мы приезжали?
— Очень хочу! — улыбнулась я, — Просто переживаю, что вам будет неудобно.
— В тесноте, да не в обиде! Только не забудь нас встретить, окей? А-то мы заблудимся.
— Не забуду.
— Ну-ка, повтори, когда мы приезжаем?
— Послезавтра в два часа дня.
— Вот умничка, — похвалила меня подруга, — Как у тебя дела-то вообще? Уже были фотосессии?
— Всё нормально. Слушай, у меня телефон почти разрядился, да и смысл сейчас это обсуждать, если скоро увидимся.
— Логично. Всё, тогда закругляемся.
Мы попрощались с Алёнкой, и я подключила жалобно пиликающий смартфон к зарядному устройству. Взглянув на часы, решила прогуляться до магазина или кафе и купить себе еду навынос — готовить самой надоело. Хотя, сейчас стоило бы экономить деньги, ведь когда приедут девчонки, то мои финансы разлетятся в один миг на всякие развлечения. Не будем же мы сидеть дома!
С подругами я не виделась всего две с половиной недели, однако успела соскучиться по всем: по прямолинейной и ветреной Лерке, по вечной примирительницей наших споров Ольге, по спокойной Катерине, и, конечно, по само близкой для меня Алёнке. За время нахождения в Питере, новыми знакомствами я обзавестись не успела. Провела семь съемок, но близкого общения с клиентками заводить не хотелось. А где еще искать себе друзей? В интернете — не хочу. Идти ли куда-то учиться — хоть на дополнительные курсы, папа выделил бы средства на это — так и не решила. А на улице можно познакомиться разве что с представителями мужского пола, но я отказывалась и от таких предложений. Честно говоря, желания не было вообще ни на что. Вместо исцеления Питер всё больше погружал меня в какую-то романтичную меланхолию. Хотелось бесцельно бродить по городу с кофе в руках, гоняя на повторе любимые треки в плеере. Просто валяться дома с книжкой под тёплым пледом. Или вместе с кошкой сидеть на подоконнике, наблюдая за снующими по тротуару людьми, гадая о том, кто куда направляется. А вот заниматься своей жизнью — не хотелось. Я надеялась, что приезд подруг сможет вытащить меня из этого болота и растормошить. Пора уже либо основательно взяться за раскрутку себя как фотографа, либо искать другую работу — нельзя ведь в таком возрасте садиться на папину шею!
А до магазина сходить всё-таки надо, иначе на ужин придётся жевать пустую гречку. Несомненно, блюдо полезное, диетическое и всё такое, только абсолютно невкусное. На скорую руку я навела макияж и принялась за поиски подходящей одежды, как вдруг раздался звонок домофона. Я замерла с толстовкой в руках, а сердце испуганно ёкнуло. Кто бы это мог быть? Может Софи решила-таки наведаться в гости? Вот будет веселуха: мамочка и пять девчонок, моложе её почти в два раза, вместе отжигают в культурной столице! Но разве она приехала бы без предупреждения? На Соню это не похоже… Может это просто кто-то из соседей? Забыл человек ключ от подъезда, набрал рандомно квартиру и хочет попросить впустить его. А если это знакомые Владимира, которые не в курсе, что он уехал во Владивосток? Тогда лучше сделать вид, что дома никого!
Никки повернула голову в мою сторону, а в её взгляде явственно читался вопрос: «Ты собираешься открывать дверь или как?»
— Нет, милочка, — почему-то шепотом сказала я кошке и поспешила выключить в комнате свет. Если у домофона на самом деле стоят друзья Володи, то они знают, что окна квартиры выходят на подъезд и по горящим окнам поймут, что дома всё же кто-то есть. Кстати!
Бросив одежду, что держала в руках, на диван, я подошла к окну, отодвинула занавеску и осторожно глянула вниз. Желтого «пежо» Сони в поле зрения не было, так же как и папиного серебристого «BMW», а козырёк подъезда скрывал от меня незваного гостя, который наконец-то перестал набирать номер квартиры — трель домофона резко оборвалась. На улице уже сгущались сумерки, поэтому я максимально напрягла зрение в ожидании человека, который должен сейчас появиться на дорожке, ведущей к дому. Благо, этаж всего лишь четвертый и фонари зажжены, так что хотя бы примерно рассмотреть своего «посетителя» у меня получится.