Таблетки Сансары. Том I
Шрифт:
Одно только обстоятельство доставляло непрестанную головную боль – выходки избалованного сына. Артём отказывался подчиняться. У него был крутой нрав и скверный характер, порой женщина его опасалась, ведь бешенство, которое иногда сквозило в глазах подростка во время семейных ссор поистине пугало. И, главное, не было понятно, что упустили родители и сделали не так, когда это случилось? Артём был хорошим ребёнком. Книги по семейной психологии и педагоги, частые походы к специалистам лишь ухудшали и без того непростую ситуацию. Олег Николаевич и сам срывался, срывалась и Софья Алексеевна, терпение с каждым днём заканчивалось скорее. Неизвестно откуда взявшаяся в одночасье ненависть парня к родителям в одночасье разрушила многолетнее семейное счастье.
На
– Я пойду, разбужу эту сову, – сказала бабушка Люда, ставя на стол свежие ватрушки.
– Большое вам спасибо, – лениво и благодарно улыбнулась Софья Алексеевна. – А Олег далеко ушёл?
– Да нет, вот они, с Гришкой, в погребе возятся, видать огурцы мои ищут после вчерашнего, – махнула рукой женщина.
И действительно, откуда-то снизу, под кухней, слышались голоса. Софья проводила взглядом уходящую в соседнюю комнату свекровь, подперев рукой сонную голову. Она лениво зевнула и с аппетитом принялась уминать булочки, на минуту разрешив себе вернуться в детство.
Бабушка Людмила начала будить внука, тихонько расталкивая его. Тот только ещё больше свернулся в одеяло, и она невольно улыбнулась: какой ленивый, посмотрите на него! И он показался ей очень худеньким. Но спать дольше уже было вредно, как-никак, давно за двенадцать, пора обедать, а Артём всё ещё спит.
– Тёмочка, внучек, вставай давай, всё, хватит спать!
Наконец парень приподнялся, недовольно морщась, и… ошарашенно огляделся. Бабушка Люда вначале подумала, что это дед Григорий с Олегом решили вдруг научить ребёнка «как правильно пить», но осеклась, когда тот вдруг начал кричать что-то на непонятном ей языке. Это было похоже на помешательство, Артём носился по дому, будто он по чужому, что-то невнятно орал неизвестно изъясняясь, а потом пришёл в неистовство. Он гневно и с явным отвращением громил вещи и мебель вокруг себя. У него изменился даже взгляд. Только когда сотрудники лечебницы, приехавшие на вызов Софьи Алексеевны, связали парня, женщина наконец отошла от шока и обратила внимание на такую, казалось бы, весьма явную, но в подобной ситуации не бросавшуюся в глаза вещь: одежда Артёма была странной, очень странной. Белоснежный костюм с золотыми оборками и неясной, мелкой символикой. Если бы её внук накануне при ней не зашёл в комнату в домашней одежде и не уснул ровно на том месте, где она его разбудила, она бы скорее подумала, что этот незнакомый ей парень – потерявшийся брат-близнец Артёма. Иначе и в голове не укладывалось внешнее сходство с разницей в поведении. Но как такое возможно? Не похоже, чтобы невестка была в курсе существования такового, если судить по её реакции на текущую ситуацию, да и, по всей видимости, кроме бабушки Людмилы никто не обратил внимания на такую заметную деталь.
Софья Алексеевна находилась в полнейшем замешательстве: что с её сыном? Почему он так себя ведёт и не узнаёт свою семью? Неужели… он свихнулся?
Его увезли в психиатрическую больницу.
Глава 10
Язык – нечто удивительное в истории, возникший из ниоткуда, он двинул развитие цивилизации вперёд, став основой любой мысли. Для появления общества необходимы лишь две вещи, если исключить из них условия комфортного существования окружающей среды, – это интеллект и взаимодействие. Одно обусловливает другое, и наоборот. А язык – основа взаимодействия, следовательно, основа и общества как такового.
Артёма ещё никто не заставлял так учиться. Лана, так звали ту незнакомку, не давала спуску
Теперь он считал своё прошлое царской жизнью, он был там свободен. Лана приказывала роботам применять малый ток в качестве наказания за отсутствие прилежания к учёбе.
Длинные коридоры родового замка казались огромной и мрачной больницей закрытого типа. А Артём с детства терпеть не мог больницы. Эти углы, эта проклятая правильность раздражали его. Он не понимал, почему подчиняется Лане. Да кто она такая, чтобы указывать, как ему жить? Но её слова всё ещё звенели в ушах. «Ты теперь не балованный ребёнок из прошлого, а аристократ в девятом поколении. У тебя есть обязательства». Да. Сейчас он чужак в этом мире. Мысли текли вяло, едва принося смысл в размышления. Мозг, расслабленный тусовками и идеями подросткового нигилизма, лихорадил, отказываясь воспринимать кучу знаний, что отчаянно втискивали в голову. А она теперь постоянно болела, виски часто трещали. От тупых стен пустого помещения глухо отражались звуки частого дыхания. Артём встал. Почему-то сейчас ему хотелось увидеть паука. Обычного сарайного паука, коих он забавы ради сотнями передавил, паука, чья отвратительная паутина грязным отрепьем висела в углах придорожных сортиров по сторонам шоссе.
…Точно. Они со старшаками тогда сильно напились, и Артёма долго рвало. Родители телефон ещё отобрали и в доме заперли на неделю, отец устроил знатную головомойку. Весёлое было время, как думалось ему. Никаких мерзких и плаксивых баб, парнями ездили на рыбалку под орущий в стометровом радиусе реп. Пьяное тело трясло, но отступать не хотелось. Хотелось только свободы, ненормальной, необузданной, глупой. И даже давленная трава, оставившая след своей жизни узором зелёного липкого сока на холодных и трясущихся от алкогольного отравления ладонях, казалась сейчас непривычно родной и убивала эту дурацкую непонятную тоску. Сколько он не видел неба и солнца, вспомнить не мог. По щекам Артёма потекли слёзы, тянуло курить и выпить. Шатаясь, он побрёл к запертой двери. Заметивший его яйцеподобный робот услужливо пробормотал:
– Господин, вам не спится? Могу ли я чем-нибудь помочь?
Артём повернулся к нему. На экране этой железки красовались смайлики, вроде инстаграмских… Они что, пытаются подражать его эпохе? Войти в доверие? Создать привычную среду обитания? Да кто он для них, крыса подопытная?! Это стало последней каплей. Парень нахмурился:
– Да. Ты можешь мне помочь.
Он взял на руки маленького, но довольно тяжёлого, как оказалось, робота, забывшие тренировки мыщцы дрогнули от напряжения впервые за долгое время, и дивайс со всей силы был брошен в запертую дверь. Сердце бешено забилось – кто бы знал, что от звуков ломаного пластика можно получить столько адреналина? Удовольствие и жажда уносить отсюда ноги мгновенно разнеслись по телу вместе с кровью.
Артем бездумно нёсся по бесчисленным коридорам. Всё равно, если поймают. Какая разница?
Людям часто хочется умереть, а побег даёт ощущение смерти – своего рода американские гонки. Отчего-то мозг вдруг решил работать, мысли потоком обрушились на сознание. Лана больше не казалась заботливой сестрой пропавшего Атэ, чью жизнь так старательно пытались тесным костюмом натянуть на Артёма. Он внезапно понял, что для какой-то цели ей был необходим и Атэ – иначе для чего она тщательно прятала факт его исчезновения и была готова подменить брата фальшивкой? У неё есть свои цели, и это никоим образом не является актом помощи пространственно-временному мигранту. То-то она так ужаснулась в их первую встречу!