Табу для ведьмы

Свижакова Раиса

– Какая ты сладкая! Невыносимо вкусная! – и обнял ее, прижимая к себе. Он первый раз, после встречи с ней, спокойно и безмятежно заснул, впрочем, даже во сне, не выпуская ее из рук.

***

Она проснулась от взгляда. Открыла глаза, на нее смотрел с легкой улыбкой Ршшик. Она смутилась. Он провел пальцем по щеке, обрисовал контур губ, склонившись, с жаром поцеловал, немного испугав своим напором. Драук это понял, еле слышно, немного разочарованно выдохнул и спросил:

– Как тебя зовут, сладкая? – Теперь ему было приятно ее смущение, окрашивающее щеки в красный.

– Аня. – Имя иноземное,

незнакомое, но уже такое родное. Он попробовал его произнести, медленно, с расстановкой:

– А-ан-ни-а, Ани. Красиво! А что оно обозначает?

– Милость Богов.

– Будем считать, что Боги мне проявили милость в твоем виде, - с сожалением выпустил ее из кольца своих рук. – Надо завтракать и на службу идти.

Поднявшись, он на полотняный пояс надел жесткий, железный и пошел готовить завтрак, разговаривая из соседней комнаты, кухни и столовой в одном помещении. Разговоры были о еде, что она любит, какие блюда предпочитает, как готовит, какие продукты любит использовать и прочее.

Лежать было стыдно, драук все-таки забрал из темницы. С трудом приподнявшись, села, отдышавшись, пошаркала на кухню. Ршшик не стал ругать. Просто подхватил на руки и отнес на широкий диван. Быстро приготовив на стол, подвинул его к Ани. Во время завтрака усиленно пытался накормить ее, потом убрал посуду, отнес обратно на кровать, заварил ей укрепляющий настой, велел пить его, пока он не вернется с работы. Накинув кожаный жилет на голое тело, быстро нацепил всю амуницию, вылетел из дома, закрыв дверь на замок. Ему не хотелось, чтобы кто-то увидел ее, особенно такой, беспомощной, не сумеющей сейчас даже постоять за себя. И вообще не хотел, чтобы кто-то смотрел на нее. Ани – его. От мысли, что ее могут отобрать, у драука заходили желваки на скулах и в глазах появился опасный огонь.

Никто не тронет то, что принадлежит ему. Никто!

Глава 5

Ршшику пришлось вести следствие, искать убийц. Он постоянно дергался из-за того, что не может попасть домой в обед. Ани сейчас не в состоянии сама что-нибудь приготовить. И сам себе удивлялся. В их мире, то есть мире драуков, нет такой особой заботы. Да, самка, другие самцы и дети гнезда будут ухаживать за раненым, но чтобы так переживать – никогда. А он переживал. Отговорившись какой-то небылицей, прибежал домой буквально на пару минут. В двух словах объяснил Ани обстановку, поставил еду, воду и какой-то таз для исправления нужд, поцеловал и помчался вновь искать преступников. На обратном пути улыбался. Теперь поцелуй стал наркотиком.

***

Я была потрясена искренней заботой Ршшика. Он представлял сейчас образец любящего мужа и заботливого хозяина. Перед поцелуем так заискивающе, просящее заглядывал в лицо, что отказать ему не было сил и желания. Зато после он бегал, как наскипидаренный, и был доволен жизнью. Сегодня, чудом вырвавшись с работы, он прибежал и позаботился обо мне. Я даже незаметно от него смахнула слезу, так защемило сердце от его участия. Он настойчиво просил не выходить, не отзываться, иначе моя участь в качестве жертвы на алтаре богини будет предрешена, и он не сможет меня защитить. Я же не дура, менять заботу и хорошее отношение на могилу, поэтому старательно выполняла все предписания.

В течение

нескольких дней я совсем поправилась и уже сама готовила и ждала Ршшика с работы. Если раньше он был просто командиром небольшого отряда. То сейчас ему поручали и расследование, соответственно большую должность. Через неделю после моего переезда к Ршшику, он нашел злоумышленников и передал в руки правосудия. Теперь драук приходил домой вовремя, с удовольствием ел пищу, приготовленную мной, и млел от удовольствия, когда делала массаж его темноэльфийской мужской половины или просто гладила и перебирала шерстинки на широкой паучьей спинке.

В очередной раз, сделав массаж, стала перебирать шерстинки и гладить спину драука, видя его бесконечно довольное лицо, рассмеялась:

– Ршшик, ты идеальный мужчина, ты знаешь об этом? – он приподнял бровь, означающей немой вопрос. – Тебя и потискать приятно, и поцеловать можно.

– Можно и нужно, - практически проурчал драук. – Особенно последнее. – Пододвинулся. – Ложись уже.

Только прилегла, он подгреб мою тушку поближе. Вначале просто тискал и вдыхал запах, потом перешел к поцелуям. Они были легковесные, практически воздушные, потом более глубокие, а когда добрался до губ, стали страстные, требовательные, напрочь срывающие дыхание и мозги. Под плотным полотняным поясом, закрывавшим нижнюю часть торса вплоть до паучьей части, проявилось напряженное то самое требование, причем ни чем не отличающееся от человеческого мужского, кроме крупноватого размера. Ршшик с тихим стоном оторвался от меня и ушел в ванную, из которой вышел только полчаса спустя, мокрый и мрачный.

– Почему ты остановился и ушел?

– Нам с тобой нельзя.

– Почему?

– Мы, как вид, не совместимы, и мое семя для тебя яд.

– Ты боишься отравить меня? – Он безрадостно рассмеялся:

– Ты умерла бы не сразу, а постепенно, получая взрывы бесконечного острого удовольствия. Создалась бы перегрузка организма и истощение. Так странно реагирует человеческий организм. Без страха сделать больно или убить, мы можем проводить время или с себе подобными, или с ундинами.

Я задумалась. Оказывается, не все так просто. Бедные драуки. Если эльф не найдет эльфа, то может без проблем составить пару с практически любым гуманоидом, даже с возможным получением потомства. Также и человек. А драуки получат потомство только от драуков, даже плотское удовольствие ограничивается своей расой.

Ложась в постель, Ршшик предупредил:

– Завтра приду поздно, надо к ундине заглянуть. – Я согласно качнула головой. Все понимаю – надо, так надо. Физическое никуда не денешь. В эту ночь он лег спиной ко мне, наверное, боялся не сдержаться. Заснула, и сквозь сон почувствовала его горячее тело и руки, обнимающие меня.

Следующий день прошел как обычно, не считая только, что вечером Ршшик заскочил домой с двумя корзинками ягод, искупался, переоделся, прихватив одну корзину (вторая для меня, так он сказал), ушел, предварительно заперев дверь на ключ.

Прождала его до поздней ночи. Выпила несколько кружек душистого отвара, который пьют здесь вместо чая. Потом легла спать. Много позже, сквозь сон почувствовала, его руки, обнимающие меня, дыхание и осторожное касание поцелуем губ. Потом вздох сожаления. И я опять заснула.