Табу на любовь, или Девочка чемпиона
Шрифт:
– Руслан, ты же не скажешь Алексею? – прошу, четко осознавая, насколько унизительной представляюсь в эту секунду, и выпаливаю то, что вертится на языке. – А ты почему до сих пор не в Америке?
– Ты серьезно? – дернув уголком рта, хохочет Бекетов и изучает меня, словно восьмое чудо света или магнитную аномалию. – Ты и правда думала, что я пропущу мамин юбилей, и мы с тобой больше не встретимся?
– Но твой агент во всеуслышание объявил, что восстановление завершено и ты готов как можно скорее приступить к подготовке к следующему бою.
Произношу
– Он поторопился. Я приостанавливаю карьеру и остаюсь в России.
Это сокрушительное известие фигурально сбивает меня с ног, попутно прокручивая внутренности в мясорубке. Нокдаун, господа! Чистейшая победа. Рассчитывать на то, что я отделаюсь малой кровью и буду лицезреть непримиримого бойца только на мониторе компьютера, больше не приходится.
– А теперь не тормози, Рина. Порежь торт, я отнесу. Ты же не хочешь, чтобы твой муж озадачился нашим долгим отсутствием?
Пропитанный хлестким сарказмом вопрос вытаскивает меня из непроницаемого вакуума и заставляет, наконец, шевелиться. Так что я торопливо делю шоколадный бисквит на одинаковые ровные треугольники и передаю Бекетову поднос. После чего поправляю растрепавшиеся волосы, стираю потекшую тушь с век и несу в гостиную чай, надеясь, что никто не заметит моих пылающих щек.
Планирую прикинуться неприметной серой мышью и упорно молчать, но Руслан, судя по всему, задался целью превратить меня в звезду вечера. Лукаво подмигивая, он оттирает шоколад с губ и приковывает к моей скромной персоне все внимание.
– А ты чем занимаешься в свободное время, Рина? – непринужденно разваливается на стуле и отбривает невысказанное неудовольствие Алексея. – Что? Раз уж я пропустил вашу свадьбу, мне, действительно, интересно узнать немного больше о твоей жене.
– Учусь на заочке по специальности «дизайнер». Увлекаюсь рисунком.
Это все, что я транслирую осипшим голосом. Красноречие куда-то испаряется, и я не могу придумать ничего, кроме сухих безликих формулировок. Не могу рассказать, что часами залипаю на городские пейзажи, стараясь перенести на бумагу созданный природой шедевр. Что вдохновляюсь спокойной или бушующей гладью Москвы-реки. Что извожу кучу грифеля и десятки раз стираю ластиком лишние линии в попытке достичь совершенства.
От этого концентрированного любопытства, источаемого братом мужа, липкий пот струится вдоль позвоночника, и волнение запирает сердце в стальную клетку. И, если я нервно ерзаю на стуле, сгорая от смущения, то Руслан, напротив, чувствует себя расслабленно. Катает в зубах невесть откуда взявшуюся зубочистку и не отводит от меня глаз, раз за разом провоцируя свирепеющего Алексея.
И я ловлю себя на мысли, что братья попросту друг друга терпеть не могут.
– Уверен, что ты прекрасно рисуешь, Рина. Прибережешь для меня пригласительный билет на свою выставку?
–
Раздраженный, Алексей направляется к выходу, мастерски портя праздничную атмосферу, и тормозит уже у самого порога, проводя пятерней по взъерошенным волосам. Меня же капитально заклинивает. Надежно приклеивает к стулу, и я продолжаю упрямо смотреть на Руслана.
Злюсь на него за то, что довел брата до белого каления, и одновременно им восхищаюсь. Раз за разом прикипаю к плавным линиям татуировок на сильных руках и корю себя за этот нездоровый интерес, который вряд ли можно назвать сугубо творческим.
– Дарина!
Потеряв терпение, окликает меня муж, оглашая комнату раскатистым рыком, и я, наконец, поднимаюсь на ноги. Ощущаю босыми ступнями каждую ворсинку пушистого ковра и неловко прощаюсь со старшими Бекетовыми, не зная, то ли извиняться за поведение супруга, то ли хранить молчание.
Выбираю второе. Догоняю Лешу в коридоре и в гудящем молчании обуваюсь. Бегу по желтой мощеной дорожке и едва за ним поспеваю. Юркаю на пассажирское сидение позади водителя и с облегчением выдыхаю, когда двигатель «Хаммера» начинает утробно рычать.
Не знаю, на кой ему этот огромный сарай ярко-оранжевого цвета, особенно в пределах города, где днем не приткнуться ни на одну парковку, но советов не раздаю. Возможно, помогает справляться с пачкой имеющихся комплексов.
– Ну, и что ты там устроила? Звезду никогда вблизи не видела? Автограф бы еще у него попросила, – отчитывает меня супруг, выруливая на автостраду, и еще больше распаляется, не получая ни слова в ответ. – Руслан – самый обычный боец с отбитыми напрочь мозгами. Че ты ему в рот заглядываешь?
Не обычный.
Думаю я и тут же прикусываю чересчур острый язык, а в следующую секунду у Алексея звонит телефон, и он переключается на весьма кстати подвернувшегося собеседника.
– Что значит, ты отказываешься от наших договоренностей? – орет так громко, что у меня закладывает уши, и с размаху лупит ладонью по приборной панели. – Что значит, на тебя надавили сверху, и Крестовский будет участвовать в тендере? Я тебе столько бабла отвалил не для того, чтобы ты его документы пропускал!
Послав незадачливого оппонента на три характерных буквы, супруг топит педаль газа до упора, я же вжимаюсь в кресло лопатками и испуганно прикрываю веки. После случившейся год назад аварии я до икоты боюсь находиться в автомобиле, за рулем которого сидит недоделанный Шумахер. Ненавижу, когда кто-то лихачит, проскакивает на красный сигнал светофора и нагло подрезает других участников дорожного движения.
Но Леше плевать на все мои страхи с высокой колокольни. Он кометой летит по влажной после дождя трассе и только моими молитвами доставляет нас к пункту назначения целыми и невредимыми.