Табу Ре Ткин

Хорошев Сергей

– Не стесняйтесь, заходите.
– Товарищ накинул на голое тело халат и сел на один из стульев, предложив вошедшему другой.

– Чем интересуетесь?
– спросил он у Сергея Сергеевича.

– Да вот. Взял почитать. Не знаете - кто написал?

– Меня зовут Степаном. Давайте посмотрю.

Он взял книгу. Открыл титульный лист.

– Это наш писатель - Григорий. Он здесь не далеко живет. На втором этаже.

– А он что книги пишет?

– Да. Ели хотите, можете к нему сходить. Если дверь открыта, заходите не спрашивая, если закрыта, лучше не беспокоить.

– Да нет. Сначала почитаю. А сегодня я видел табличку об опасности. Здесь, что опасно?

– Где?

– В лесу.

–

Нет. Это так. Опасен внешний мир. Вот предупреждение и повесили.

– Понятно... У Вас дверь открыта была, а Вы голый. Я просто не подготовлен. Это почему?

– Да все просто. Уже вечер. Если какая женщина хочет ночь с мужчиной провести, просто заходит и закрывает дверь. Так же можете на женскую половину отправиться. Увидите голую, значит не против. Я то не хожу, сами ходят.

– Так просто?

– А зачем усложнять?

– Ну а если понравиться какая, а она уже с кем-то живет?

– Подойдите, спросите.

– И бить не будут?

– Чего бить. У нас рукоприкладства не бывает. Что такого, если кому-то захотелось пообщаться с кем-то?

– А вдруг у них любовь?

– Любовь - это пережитки прошлого. Хотя симпатию не отвергаем. Да если и любовь. Вы же не что-то неприятное хотите человеку сделать? Вы же хотите ему удовольствие доставить. А если любишь, это по Вашему, то почему Вам должно быть плохо, когда другому хорошо?

Логика в умозаключениях товарища Семена была железная. Табуреткин спорить не стал.

– Спасибо за информацию. Пойду, почитаю. А у Вас, чего-нибудь наподобие инструкции, как тут жить, какие правила - нет?

– Да такого у нас нет. Какие могут быть правила. Живи как хочешь, единственное, что бы другим не было плохо. То есть решил, например музыку послушать, а время уже десять вечера. Люди спят некоторые. Нельзя значит. А так, что хочешь то и делай.

На следующий день Табуреткин отправился на работу. Ангар номер три оказался теплицей. Внутри была большая влажность. К изумлению Сергея Сергеевича, здесь выращивали не только традиционные помидоры и огурцы. На грядках росли и бананы, и ананасы и не известные ему экзотические овощи и фрукты. Работали одни женщины, которые были рады подспорью в виде мужчины. Он быстро втянулся в работу: носил навоз, таскал шланги, убирал сорную траву.

Вечером, после ужина Сергей Сергеевич отправился на женскую половину. Его там ждали.

Глава 22.

Майор Андреев, не думал, что генерал заинтересуется потусторонними вещами. Настолько он далеким казался от всего не земного. Но тот, привыкший до всего доходить сам, вплотную занялся изучением скрытых возможностей человека. И чем больше узнавал о них, тем больше верил в свою звезду.

Выписанный им из Москвы, один из подопытных института изучения человека при ФСБ России, уволенный там за ненадобностью, как не прошедший тестов на исключительность, теперь занимал особое место при высокопоставленной особе. Прибывшего по вызову майора направили к нему на исследование. Иван Ильич, так звали экстрасенса, долго ходил вокруг Владимира Петровича с рамками и без, после чего сделал малоутешительный вывод для последнего - тот находится под мощным воздействием сильной личности. Для генерала не было секрета - кто эта личность.

Андреева до генерала не допускали. Тот, боясь так же попасть под мощное влияние, общался с подчиненным через посредника в лице Ивана Ильича. Экс экстрасенс часто морщил лоб, делал страшные глаза, в общем нагнетал обстановку и повышал свою значимость. На вопросы о дальнейших действиях отвечал уклончиво, ссылаясь на силу экстрасенсорных способностей, сталкиваться с которыми

ему не приходилось. На третий день, решив видно, что действуя и дальше таким манером, можно потерять благосклонность власть имущих, он нашел выход.

Майору сделали особую шапку. По внешнему виду она ни чем не отличалась от обычной, за исключением того, что была сделана из вплетенных в шерстяную нить тонких металлических проволочек. К шапке подходил маленький проводок, который заземлялся через обувь. Владимиру Петровичу было рекомендовано всегда находится в этой спецодежде. После этого экстрасенс долго совершал шаманский танец, виденный им когда-то по телевизору, и дал заключение, что теперь он не опасен для общения. Андреев решил подыграть ему, после сеанса округлил глаза и признался, что ни когда еще его мозг не был так свободен, как сейчас.

Генерал встретился с майором.

– Здравствуйте, Владимир Петрович. Извините, что втравил Вас в такое опасное дело. Впервые с таким сталкиваюсь. Но Родина Вас не забудет.
– Заверил Кудрявцев, памятуя напомнить Родине о бойце не видимого фронта.

– Что Вы, товарищ генерал. Это мой долг.
– Майор сказал это со слегка туповатым лицом.

В кабинете генерала были заметны изменения, произошедшие после последней встречи. Стол стоял, не как положено ему стоять - лицом к двери, а как-то боком. На стене, рядом с портретом президента, красовалась, какая-то картина из жизни китайских рикш. Произведенные в дружественной стране фигурки черепахи, лягушки и старца с посохом - заняли место чернильного прибора. В книжном шкафу нашлось место трудам Конфуция и гороскопам. Майор сделал вывод, что генералу осталось генеральствовать до приезда какого-нибудь московского гостя. Гости из столицы любили наезжать по осени, ко времени перелета водоплавающей птицы.

– Ну, рассказывайте, как Вы?
– поинтересовалось начальство у оперативного работника.

Владимир Петрович, живо, с юмором и откровенно, допуская художественные приукрашенния, описал события последних недель.

– К сожалению, конечной цели похода не знаю. Молчит.
– Подытожил майор, дав понять, что ему еще необходимо вернуться.

– Думаю, теперь Вам будет легче. Иван Ильич постарается.

Генерал был доволен. Дал майору неделю на отдых в кругу семьи, за что тот его благодарил, в душе желая не получать такой награды. Отношения с женой складывались не лучшим образом, и бытовые проблемы, от решения которых он страдал, не вызывали в нем желания заняться ими. Но необходимо было соблюсти и правдоподобность перед Табуреткиным, который был оставлен в убеждении наличия у друга голеностопной травмы.

Выяснив у коллег из далекого Новосибирска местонахождения Учителя, решил, что тому лучше подождать Владимира Петровича в вотчине его товарища по школе КГБ - Пантелеева Леонида Леонидовича. И под присмотром и на свободе.

Когда-то, будучи молодым и не опытным, Владимир Петрович верил светлым идеалам коммунизма. Его заблуждение были искренни и не вызывали сомнения у высоких членов комиссии, которые предложили ему поучаствовать в одном закрытом эксперименте. Вначале он согласился. Ему обрисовали, что и где нужно делать. По простоте душевной, Андреев посчитал себя не подготовленным к столь высокой миссии, и был направлен в родной город. Теперь он жалел о тогдашнем своем решении. Согласился поехать в далекий край его друг - Леня Пантелеев. Связи друзья не теряли. Переписывались. Два раза тот приезжал в гости. Нанести обратный визит, Владимир Петрович намеривался в этот раз, а заодно и посмотреть, от чего отказался по молодости лет. Жизнь в коммунистической общине он рисовал себе радужными красками: красивые, умные, честные люди; труд на благо себе и другим; песни у костра; смеющиеся дети; преданные друзья и ни одного вруна или завистника.