Табу
Шрифт:
Я подъехал на машине, опустил стекло и поздоровался:
– О, привет! А вы тут какими судьбами?
Нина мазнула по мне взглядом, и этого ни я, ни зверь, выдержать не смогли. Я выскочил из машины, подхватил под локти не сопротивляющуюся девушку и посадил на переднее сидение. СерОжа молча наблюдал за этим. Придурок!
– Может, в больницу? Что болит? – спросил я тихо у Нины, а сам пытался понять по внешним признакам, что не так.
Моя пара покачала головой, посмотрела на меня, вздрогнула от нашей близости,
– Можешь нас подбросить? – спросил СерОжа, и Нина тут же отвела взгляд – стала смотреть вперед.
Я жадно втянул воздух у ее волос и нехотя отстранился.
Посмотрел на Сергея, чувствуя невероятную ненависть к нему. Желание закопать здесь же.
Нет, я не смогу сейчас ехать с ним и своей парой в одной машине. Просто не смогу. Сорвусь.
– Нина сказала, что забыла свой телефон, – соврал я.
– Да? Я сейчас.
Будущий бывший торопливо зашагал в клинику, а я сел на водительское сидение и понял, что не могу играть честно. И да простит меня медвежий бог.
Нажал на газ.
– А Сереня? То есть Сергей? – спросила Нина, странно запнувшись.
– Сказал, чтобы ты ехала одна. У него пятница.
По лицу девушки пробежала тень.
Зверь во мне ликовал, человек хватался за голову.
У меня нет пути назад.
Найти маршрут без пробок вечером в пятницу оказалось невозможным. Мы крепко встряли, отъехав от клиники всего километров двадцать.
Я бы предпочел, чтобы картинка за окном менялась, но судьба словно сгущала атмосферу.
Я замечал все: как Нина дышит, куда смотрит, как теребит руками ручку дамской сумки, телефон в которой как раз позвонил.
Я внутренне приготовился к разоблачению, но моя пара не спешила доставать мобильный.
А если я сейчас заблокирую двери, это будет выглядеть еще подозрительнее.И о чем я только думал? Конечно, этот СерОжа начнет названивать и моя ложь тут же вскроется. Нина испугается и, не дай медвежий бог, выпрыгнет из машины.
Выдавил из себя:Но пока истинная не отвечала, и я колебался. Стоял на распутье выбора совести и зверя.
– Я соврал. Прости.
– Я знаю, – только и ответила Нина, и я чуть не въехал в зад впереди стоящего авто – остановился в сантиметре от бампера.
Она знает, что Сереня не пошел бухать и все равно уехала со мной? Зверь возликовал, ударил гормонами в голову, и я едва смог притушить здравым смыслом животный порыв.
Пара не выглядела так, будто поняла, что я – именно тот, кто ей нужен. Нина ощущала себя несчастной и потерянной.
Мне хотелось обнять ее, смахнуть все невзгоды, оградить от всех расстройств. Но разве она даст?
Сейчас мы так близко – в полуметре друг от друга, и так далеко. Ее сознание словно в другом мире. И я не мог с этим жить. Внутри меня все разрывалось. Совершенно
Мы ехали ползли в тишине, пока я подбирал, что же сказать. Зверь нервничал. Он хотел покрасоваться, показать силу и мощь, а еще – что такое истинность.
Но я знал, что спешить – смерти подобно. Я не мог потерять Нину. Если она выберет своего мужа, я его убью. И пара меня никогда не простит.
Я понял, что нужно сказать хоть что-то, как-то начать, и сказал глупое:
– Тебя обидили в клинике?
Так по-детски звучало!
Нина вынырнула из своих мыслей, моргнув, и посмотрела вперед. Я думал, она ничего не ответит, но девушка сказала:
– Я была уверена, что делаю все правильно. Я работала от зари до заката, делала уроки с мальчишками, гуляла с ними, когда они были поменьше. Дома всегда домашняя еда, в квартире чистота, и даже пес мужа вымыт и покормлен. Я спрашивала как у Сере..Сергея дела после работы, поддерживала словом, как могла. У нас не было проблем в сексе…
БИП!
Мы стояли на перекрестке на зеленый сигнал светофора, а позади возмущались автомобилисты. А мне будто грузовиком в грудину въехали.
Не знаю, как собрался и повернул, заставил себя управлять машиной дальше и слушать.
– И все есть: дом, машина, оба работаем, семья – полная чаша. Я видела проблему только в муже и заставила его пойти к психологу. Он же в стельку каждую неделю, понимаешь? – Нинин голос резко сорвался на крик и она повернулась ко мне.
Я вздрогнул. Мне одновременно было невыносимо слышать ее откровение , но и так необходимо, чтобы разобраться, как действовать дальше.
Нина ждала от меня реакции, вопроса, но я смог только кивнуть. Чертова я деревяшка!
Девушка продолжила:
– Но знаешь, что сделала первым делом психолог? Обвинила меня в том, что я называю мужа Сереней! Неуважительно, говорит. И муж кивает. Но я ни разу от него не слышала и слова возмущения на эту тему.
Нина повернулась и смотрела мне прямо в глаза. И мне не отвернуться – не могу, да и пробка снова – стоим на месте. Моя пара жаждала от меня поддержки, и я не мог промолчать.
Я откашлялся, прежде чем спросить:
– Думаешь, хочет свалить всю вину на тебя? Прикрыться обращением?
– Но не из-за него же он пьет, как проклятый?
– Слишком ничтожный повод, – согласился я. – Вообще, все идут по самому легкому и краткому пути – люди так устроены. Ему проще пить, чем изменить то, что его напрягает. Знаешь, это как лечь на ручку, когда безумно устал. И ты чувствуешь ее спиной, она тебе мешает, но не настолько, чтобы привстать и убрать ее.
Нина открыла рот. Она казалась шокированной моим сравнением: сначала смотрела несколько секунд на меня, а потом отвернулась к окну.