Таэ эккейр!

Раткевич Элеонора Генриховна

– Эннеари, – повторил принц. – Я не знаю, что за люди это сделали…

Против всяких ожиданий, маска усталого гнева чуть смягчилась.

– Люди? – переспросил эльф ровным голосом. – Да нет. Вот на перевале действительно были люди. А здесь… – он с усилием покачал головой. – Нет.

И все-таки принц ошибся в своих предположениях, причем всерьез. Он думал – ну вот только что думал! – будто худшего, чем зрелище истерзанных эльфов, и быть не может. Оказалось, может. Да притом настолько хуже, что сама мысль об этом захватила

разум Лерметта целиком – так что непонятные слова Эннеари о каких-то людях на перевале попросту миновали его сознание.

– Ты хочешь сказать… – выдохнул принц. – Ты же не…

– Это не могли сделать люди, – прежним голосом промолвил Арьен. – Люди о нас слишком мало знают. Здесь орудовал тот, кто очень хорошо знает, как убивать эльфов… Или, – внезапно добавил он. – Или… как не убивать.

– Они… – принц боялся поверить себе – ведь то, что следует из слов Арьена, не может быть правдой. Ни одно живое существо не может после такого…

– Живо! – Эннеари отцепил от пояса и швырнул принцу свою флягу, не глядя даже, поймал ли тот ее. – Обе, твою и мою – доверху!

Руки его уже скользили над телами троих эльфов.

Брошенную флягу Арьена принц поймал с легкостью. Зато потом, когда до него окончательно дошла невозможная правда, он едва не упустил флягу в ручей, набирая воду – так у него тряслись руки.

Когда он вернулся к Арьену, три тела на ложе из мха куда больше напоминали эльфов, чем то, что принц увидел прикрученным к деревьям. Эннеари вновь поднял склоненную голову. Щеки его сильно запали, скулы обозначились резко и властно, усталость обвела глаза темными кругами – ну еще бы. Полумертвых исцелять – не то же самое, что натертые ноги у коней залечивать. И все же это была обыкновенная усталость, ничего общего не имеющая с недавней жутью, и лицо Арьена было именно лицом, а не предначалием хаоса.

– Ну? – нетерпеливо потребовал Арьен ломким утомленным голосом.

Принц безмолвно протянул ему флягу. Эннеари взял ее и поднес к губам одного из эльфов – да, теперь уже, несомненно, к губам, хоть и вспухшим.

– Вторую держи наготове, – попросил он, начиная поить второго эльфа.

Когда третий эльф допивал последние капли, первый уже открыл глаза. Остальные двое не заставили себя ждать.

Принц выдохнул изумленно – за что и получил в ответ иронический всхрап невесть как подобравшегося вплотную Белогривого. Само собой. Ехидная скотина знакома с эльфами куда как ближе и дольше, чем он. И если принц, даже после того, как Арьен оттаял у него на глазах, так в глубине души и не смог поверить в легендарную живучесть эльфов, то Белогривый в ней даже и не сомневался.

– Аркье, – холодно произнес Эннеари. – Ниест. Лэккеан.

– Арьен! – радостно выдохнул первый из эльфов – по всей очевидимости, Аркье.

– Эннеари, – повелительно перебил его тот.

Аркье смутился.

– Эннеари, – запинаясь, выговорил Лэккеан. –

Тоа иннир…

– По-человечески, – велел Эннеари. – Так, чтобы мой спутник тоже понял. Недосуг нам ждать, пока он в ваших речениях разберется.

Холода в его голосе было столько – не то, что ручеек ближний, озеро бы выстудить до дна хватило.

– Мы не подумали, – покорно повторил Лэккеан.

На лице Эннеари отчетливо читалось: “Об этом я как-то догадался”.

– Мы просто хотели повеселиться, – упавшим голосом присовокупил Ниест.

– Правда, ничего больше, – поддержал его Аркье. – Просто съездить за перевал, и все.

– В обход запрета, – сухо напомнил Эннеари.

– Арье… Эннеари, – вовремя поправился Лэккеан. – Ну сам скажи – разве этот запрет справедлив?

– До сегодняшнего дня я думал, что нет, – ответил Эннеари.

Даже сквозь запекшуюся кровавую корку видно было, как Лэккеан покраснел.

– Ты же не знаешь, что здесь было, – почти выкрикнул он. – Ты же ничего не знаешь!

– Да? – приподнял брови Арьен. – Ты в этом уверен?

– Они с ума сошли, Арьен! – простонал Аркье, от волнения забыв, что не ему бы сейчас называть Эннеари этим именем. – Они просто сошли с ума!

– Все сразу? – пробормотал Эннеари. – Ну-ну. Лежи, не дергайся. Ты мне мешаешь.

Руки его возобновили свою целительную пляску.

– Аркье верно говорит, – вступился Ниест. – Мы им так и сказали. Лэккеан первый и сказал. Что они сошли с ума… а он еще не рехнулся, чтобы начать убивать людей ни за что ни про что.

– Если я правильно понял, – медленно и раздельно промолвил Эннеари, – ваши сотоварищи предложили ни с того ни с сего начать убивать людей.

– Да, – просипел Ниест.

Эннеари, не прекращая исцелять, дернул плечом, и принц понял это его движение. Он наклонился и осторожно поднес флягу к губам Ниеста.

– Я думал, они шутят, – вновь застонал Аркье. – Глупо шутят… невозможно было поверить, что все это всерьез… – Он задохнулся.

– До тех самых пор, пока за отказ вас не скрутили – а тогда было поздно, – закончил за него Эннеари.

– Мы кричали сначала… звали на помощь, – произнес Лэккеан голосом настолько виноватым, словно это не его оставили умирать, а сам он поднял руку на своих сородичей. – Мы слышали лошадей… все время слышали… мы думали, кто-нибудь из людей тоже услышит ржание и придет… и нас найдут.

– Мы так надеялись, – добавил Ниест. – Но никто так и не пришел.

Белогривый и Черный Ветер шумно выдохнули.

– И тогда мы решили уйти в ни-керуи… в… как это… малую смерть… только так и можно было дождаться.

– Это правильно, – одобрил Эннеари. – А остальные не вернулись ни разу.

– Да, – еле слышно шепнул Лэккеан. – Я… я не понимаю… совсем не понимаю…

– Мы и подумать не могли… – упавшим голосом присовокупил Ниест.

Эннеари хмыкнул – очень как-то по-человечески.