Тафгай 2
Шрифт:
— Не знаю, — пробормотал я.
Весь день мы с «принцессой» из КБ то ссорились, то мирились, то опять ссорились. Группу из восьми человек набрали с грехом пополам. Затем поехали отметить хорошее начинание в ресторан «Волна», который находился в одноимённой гостинице. А потом зеленоглазое такси унесло нас в «Зелёный город». Не знаю, что Яна наплела своим строгим высокопоставленным родителям, но эту ночь она точно провела не у подруги.
— А когда ты меня в первый раз увидел? — Обнажённая принцесса лежала на смятых простынях, разметав свои
— Когда пришёл участвовать в соревновании по рывку гири вверх, — я провёл ладонью по шелковистой коже девушки. — У меня ещё спортивное трико было с дырами.
— Я помню, все ещё над тобой смеялись. Ты же взял и выиграл. А раньше ты меня разве не замечал? — Снегирёва от возмущения резко привстала.
«Сейчас скажу, что нет, опять поссоримся», — подумал я и ответил:
— Раньше я кроме бутылки ничего вокруг себя не видел.
— А я на тебя обратила внимание, когда ты свои рабочие штаны сжёг прямо около заводских проходных. Кстати, зачем?
— Это был акт протеста против серых унылых будней, — я притянул «принцессу» к себе и жадно поцеловал.
— Подожди, — вырвалась, тяжело дыша Яна. — Нам же для группы поддержки нужна будет музыка. Можно конечно и пластику в радиорубке поставить. Но у нас ведь на заводе появился свой ансамбль, ВИА «Высокое напряжение». И песня у ребят одна очень хорошая. Заботится сердце, сердце волнуется, — запела девушка. — Почтовый пакуется груз.
— Мой адрес не дом и не улица. Мой адрес — Советский Союз, — закончил я, дочитав припев, как стихи.
— Слышал уже, — обрадовалась «принцесса» и снова бросилась в мои объятья.
В перерыве после второго периода матча с ленинградским СКА в раздевалке стояла гробовая тишина. Было очень обидно, что начали игру хорошо, сразу же оглушив соперника своей ловушкой в средней зоне. И счёт открыли первыми. Отличилась тройка нападения Шигонцев, Свистухин и Смагин. Свистухин удачно подобрал шайбу в средней зоне, ворвался в зону атаки, бросил. А когда вратарь армейцев Шаповалов в прыжке отбил её, первым на добивании оказался Женя Шигонцев, который шайбу эту и добил.
А потом команду как будто сглазили. Сначала нас огорчил нападающий ленинградцев Кустов, затем Пётр Андреев кистевым броском от синей линии застал врасплох Коноваленко. Хотелось мне конечно в тот момент высказать пару ласковых Виктору Сергеевичу, но с кем не бывает, проспал момент броска, застоялся на месте. Ведь мы почти всё время атаковали. Я сам лично из убойных позиций попал в штангу и в перекладину. Вовка Ковин промазал по пустому углу. Скворцов не реализовал выход один на один. Тройка Мишин, Федотов и Фролов тоже много моментов похерила.
Во втором периоде, на который мы вышли, с полной решимостью уничтожить СКА, стало ещё хуже. Два обреза от наших игроков обороны и сначала счёт в игре сделал 3: 1, снова Пётр Андреев, а потом до 4: 1, довёл Александр Андреев.
— Я же говорил, не надо было отпускать команду вчера по домам! — Завёлся начинающий тренер Игорь Чистовский. — Защитники сегодня как варёные! В атаке у кое-кого руки дрожат!
— Подожди Борисыч, — я встал. — Не факт, что если бы сидели
— А я? — Обиделся Вова Ковин.
— А ты пока запасной, — я подмигнул парню. — 4: 1 — это не приговор. Сейчас пару банок влепим, Ленинград задёргается, и дожмём их. Ну, за «Торпедо»! За победу!
— Да! — Заорали мужики.
В третьем периоде я первым выкатился на лёд вместе с Доброхотовым и Скворцовым. Перестановкам в наших звеньях главный тренер СКА Николай Пучков удивился, но виду не подал. Он лишь какое-то время поколебался, кого выпускать против нашего сочетания. Ведь главное преимущество игры на домашней площадке — это то, что сначала свою пятёрку выпускают гости, а затем уже хозяева. Создается так называемый эффект «наложения звеньев», за счёт которого у хозяев всегда есть возможность манёвра.
Но в Ленинграде было ещё одно важно психологическое оружие — это переполненный дворец спорта «Юбилейный», где четыре с половиной тысячи зрителей ревели без устали, поддерживая свою команду. И когда я выиграл вбрасывание, болельщики разом засвистели. Однако спортивной злости за все неудачи в игре накопилось столько, что мне уже было до одного места на шумовую поддержку СКА.
Я получил ответную передачу от защитника Саши Куликова. Кстати, игроков обороны мы не стали перетасовывать. Затем я сделал небольшой вираж в средней зоне, чтобы рассмотреть, где мои партнёры по нападению. И обратил внимание, что ленинградцы не прессингуют. Наоборот ждут наших активных действий, чтобы ловить нас на ошибках. Поэтому я пересёк красную линию и не стал ничего мудрить, просто запустил навесом шайбу в правое закругление на более реактивного Скворцова, который первым и добрался до шайбы.
— По борту дай, пока не задавили! — Гаркнул я, вкатываясь по центру.
Скворец двинул шайбу вдоль борта дальше за ворота ленинградцев, Доброхотов раньше всех рванул к ней и не глядя отпасовал на пятачок. Всё решилось в доли секунды. Я разметал защитников СКА и от души шлёпнул по резиновому диску. Шаповалов же скорее по инерции упал на щитки, ведь шайба давно уже забилась в сетке его ворот.
«Юбилейный» разом притих, а наша скамейка запасных назло ленинградским болельщикам в этот момент дружно заорала: «Гол!»
— Вот так надо играть! — Крикнул, встречая нас у борта Свистухин. — Вышел, бросил и забил! Правильно я говорю?
— Да правильно ты всегда говоришь, — хмыкнул, Лёша Мишин выкатываясь на лёд вместо нас. — Сколько вчера на грудь принял?
— Не пил я, все могут подтвердить, — пробухтел Николай, выезжая следом за капитаном команды вместе с Женькой Смагиным.
Я обратил внимание, что на соседней скамейке запасных заволновался тренер ленинградцев Пучков. «Ну, ещё бы, опять новое сочетание на льду. Кем теперь крыть будешь, Николай Георгиевич?» — улыбнулся я.