Тафгай 2
Шрифт:
По прибытию на базу, перед праздничным фуршетом, я сразу побежал в душевую комнату, которая была, как и туалет одна на этаж. Не очень мне нравилось мыться на автозаводском стадионе, так как вода там постоянно полухолодная. А здесь в «Зелёном городе» своя котельная. Будет холодно в комнате, можно попросить подогреть батарее на полградуса.
Первым ко мне Сашка Скворцов:
— Дядя Иван, там уже все собрались. Вы скоро?
— Пусть начинают без меня, — бросил я, стоя в одной набедренной повязке из махрового полотенца и причёсываясь. —
— Да я так, за компанию, — скромно пробормотал паренёк и закрыл дверь.
Вторым залетел Витя Доброхотов:
— Там Колька Свистухин гимнасток хочет позвать на фуршет.
— Передай ему, что если он зовёт гимнасток, то пусть потрудится пригласить и их главного тренера, — хмыкнул я.
— Это тётю Машу? — Заулыбался Виктор, показывая руками, до каких размеров раздобрела бывшая спортсменка. — Ладно, передам.
«Обязательно пусть пригласят комсорга, — добавил голос в голове. — Чтобы пресечь политические провокации».
«Да и уважаемого Леонида Ильича», — поддакнул я голосу.
И только я решил, пока там первые тосты говорят, до кучи сбрить прущую наружу щетину, как в дверь опять кто-то постучал.
— Да вы дадите мне хотя бы трусы надеть или нет?! — Гаркнул я.
— Извини это я, — послышался скромный голос Яны Снегирёвой, с которой я попрощался ещё у стадиона почти час назад.
— Яна? Конечно, входи, — я прикрыл махровым полотенцем то место, которое библейский Адам маскировал исключительно фиговым листом и решил посмотреть на реакцию девушки.
Реакция у «принцессы» Снегирёвой оказалась, что надо. Она лишь на полсекунды заглянула в комнату и, увидев мой голый торс, тут же захлопнула дверь.
— Дурак! — Крикнула она. — Я хотела с тобой по серьёзному вопросу поговорить! А ты?
Я выглянул одной головой в коридор и, улыбнувшись, сказал:
— Извини, подожди пять минут.
Гулянка по поводу удачного старта сезона шла уже полтора часа. На огонёк заглянули: гимнастки со старшим тренером, тётей Машей, фигуристки с двумя фигуристами из школы олимпийского резерва и ещё кто-то из легкоатлетов.
Я же скромно попивал квасок и поедал шашлык из свинины. Из головы всё никак не шёл разговор с Яной Снегирёвой. Не знаю, почему она решила, что я именно тот, кто может раздавать советы, но факт остается фактом, жаловаться на то, что ей надоела работа на автозаводе она приехала ко мне. Что я ей мог предложить? Идти массажистом в наше «Торпедо»? Во-первых, массажист в команде есть, да и руки в этом деле нужны сильные. И вдруг, я вспомнил свой американский опыт:
— Яна, а займись ты организацией группы поддержки «Торпедо»?
— Не поняла? — Девушка посмотрела на меня огромными глазами.
— В США для привлечения болельщиков на трибуны в паузах и перерывах выбегают на поле красивые девушки и под музыку показывают разные акробатические
— Точно! — Снегирёва прямо вся засветилась от энтузиазма. — Нужно дать объявление в газету и уже к следующей игре с «Химиком» собрать группу поддержки и выступить. А то болельщики на стадионе только пьют и матерятся.
— Да, не хватает культуры на наших трибунах, да и болельщиков тоже, — тяжело вздохнул я, вспоминая полупустые залы на некоторых матчах в Череповце.
А когда Яна уехала, то недостаток культуры добрался и до нашего праздничного фуршета, на который принесли магнитофон и включили музыку.
— Иван! — Подбежала ко мне возмущённая тётя Маша. — Скажи своему Свистухину, чтобы он не лез целоваться!
— К кому? — Я вытянул шею в поисках неспокойного товарища по команде.
— Как к кому? — Удивилась тренер гимнасток. — Ко мне!
— Свистухин! Коля! Смотри сюда! — Я показал хоккеисту здоровенный кулак, на что тот вполне адекватно отреагировал. — Всё Мария…
— Можно просто Мария, — улыбнулась женщина.
— Надо бы на Горьковском телевидении снять про ваших гимнасток фильм и назвать его «Просто Мария». Как вам идея? — Еле сдерживая смех, спросил я.
— Не нравится, — почему-то обиделась тётя Маша.
По мере выпитого пива, и не только его, танцы набирали свой оборот, а я медленно сатанея, чуть ли не насильно отправил своих пионеров по палатам. А когда за быстрыми подергушками, начались медленные обжимашки, и уже захотелось разогнать и гимнасток с фигуристками, меня вдруг пригласили на медлячок. Я скрипнул от бессилия зубами, и приобняв невысокую фигуристую барышню пошёл танцевать.
— Как вас зовут? — Спросила загадочная блондинка.
— Сам прихожу, — пробурчал я, так как заметил, что Свистухин вытащил бутылку водки и закоктейлил её всем желающим в пиво, бармен хренов!
— А меня Женя, — заулыбалась девушка. — А вас все называют почему-то Тафгай.
— Фамилие такое, извините девушка, — я перестал обнимать осиную талию и прижимать упругие полусферки, и прямиком направился к фуршетному столу.
— Ты что творишь, Свистухин? — Я навис над партнёром по команде.
— Я только чуть-чуть для вкуса, — Николай как маленький спрятал бутылку за спиной.
— А если я подсвечу тебе под глазом, чуть-чуть для цвета? — Я махнул рукой и пошёл спать.
«Надо срочно сигнализировать в ЦК и Брежневу в Кремль! — Забубнил голос в голове. — Где ж это видано, что советские спортсмены не соблюдают режим?»
Глава 11
На следующий день в субботу на утреннюю пробежку по прекрасному сосновому лесу вышел я и ещё четверо одноклубников. Мои партнёры по звену Ковин и Скворцов, запасной игрок Доброхотов и подающий надежды неплохой защитник с очень редким правым хватом двадцатилетний Саша Куликов.