Тафгай. Том 9
Шрифт:
— К этой своей побежал, к училке? — топнула ногой Сусанина, когда я её ловко обогнул справа.
— Как ты могла такое подумать? — хохотнул я в дверях и, показав баул с формой и клюшки, сказал, — пулей полетел на хоккей! Привет-привет!
На следующий хоккейный матч в субботу 28-го декабря наша команда приехала в посёлок Шахты, который располагался всего в 10 километрах от Александровска. Толь Толич меня ещё в автобусе напугал, что местный кружок спортсменов-любителей в хоккей, как впрочем и в футбол играть умеет справно. И уже в своей истории пару раз пробивался в финальную стадию, где давал достойный отпор
«Поэтому, мужики, покажем с первых минут, на что мы способны», — сказал старший тренер в раздевалке, которая располагалась в какой-то деревянной хибаре и не имела ни душа, ни массажного стола, ни нормальных человеческих кресел. Кроме того на местном хоккейном стадионе отсутствовали самые элементарные зрительские трибуны. Из-за чего поселковые любители спорта в количестве примерно ста человек, облепив большой естественный сугроб, приготовились взирать нам матч, стоя на ногах.
«В Горьком на первенство завода народу было больше раза в три», — с грустью подумал я и как капитан команды на построении громко произнёс:
— Команде шахта «Северная», наш…
— Физкульт-привет! — хором гаркнули парни из моей команды и клюшками дружно ударили по льду.
— Команде «Металлист» Александровск, физкульт-привет! — рявкнула в ответ ледовая дружина хозяев поля.
После чего судья попросил остаться на льду только стартовые пятёрки и пригласил на вбрасывание меня и центрального нападающего шахты «Северная».
— Привет, предатель, — хитро улыбнувшись, шепнул игрок принимающей команды.
— Зубы побереги, — рыкнул я и хоть злость не лучший помощник в игре на точке, вбрасывание я выиграл подчистую.
Шайба отлетела налево к Юре Кривокорытову, которого после хорошей прошлой игры было решено перевести в мою, первую тройку нападения. Юрок быстро отдал пас на защитника Лёшу Боговика, а Боговик тут же перевёл шайбу Васе Богомазу. Я постучал клюшкой по льду, и Василий сделал пас в моём направлении. И тут раздался свист со стороны так называемых трибун и кто-то громко крикнул:
— Тафгаев, предатель!
— Предатель! — тут же зазвучало то тут, то там. — Чтоб тебе пусто было!
Однако играть, когда тебя освистывают и матерят, я привык ещё в НХЛ, когда приезжал в Филадельфию или в какой-нибудь канадский город, где меня воспринимали как личного врага. Поэтому выкрики сотни поселковых болельщиков только раззадорили. И при получении шайбы, я хладнокровно и легко ушёл от опекуна, после чего швырнул шайбу под чужую синюю линию на набравшего хорошую скорость правого крайнего Генку Комолова. И Геннадий, буквально проскользнув вдоль борта, влетел в зону атаки. Однако второму защитнику хозяев льда удалось Гену затолкать в правое закругление. Зато я доработал ногами, пересёк чужую синюю линию и, выкатившись на шикарную ударную позицию, гаркнул:
— Комол, дай!
И самонаводящаяся шайба из правого закругления выскочила прямо на меня. Как Генка умудрился отдать пас точно и не глядя, оставалось только гадать и удивляться. Но в игре, когда счёт идёт на доли секунды, на удивление времени просто нет. Поэтому я сначала в касание щелкнул по шайбе, затем удовлетворительно кивнул головой, когда она влетела в сетку и лишь потом удивился качеству голевой передачи, которая была не хуже, чем в Высшей лиге.
— Предатель! — всё равно продолжали кричать зрители, стоя на снежных трибунах.
Хоккеисты первой пятёрки подъехали поздравить меня с очередной заброшенной шайбой и Генка Комолов, грустно улыбнувшись, сказал:
—
— Чё они, дурные что ли? — пискнул школьник Юра Кривокорытов. — Не понимают, что у нас как всегда «стрелочника» наказали?
— Во-первых, всё когда-нибудь проходит и заканчивается, — пробурчал я. — А во-вторых, давайте сейчас вторую забросим, и они тогда сами заткнуться.
— А бригадир-то, дело говорит, — пробасил здоровяк Лёша Боговик. — Даешь дуплет, мужики.
— Точно, свою правоту в хоккее надо доказывать шайбами, — кивнул головой Вася Богомаз.
Поэтому мы проехали мимо скамейки запасных, и я снова встал на центральную точку вбрасывания. Кстати, пятёрку гостей старший тренер шахты «Северной» по-быстрому поменял. Возможно, решил, что второе игровое звено сыграет и уверенней и надёжней. Однако сразу после вбрасывания мы снова завладели шайбой и под крики болельщиков: «предатель», понеслись в атаку. Правда, на сей раз соперник вовремя успел сесть на свою синюю линию. Два защитника расположились за этой чертой, а трое нападающих встали перед этой с позволения сказать границей зоны защиты.
— Пробрось вдоль борта, — быстро скомандовал я Юрке Кривокорытову, отдав ему пас на левый край.
И Юра как прилежный ученик швырнул шайбу с таким расчётом, чтобы она проскользила по борту, сделала вираж по закруглению и, просвистев за воротами, выскочила на правый фланг. А тем временем Генка Комолов по правому борту уже устремился к этой шайбе. Я кстати тоже не стал терять драгоценных секунд и словно трактор ломанулся через центр на пятак перед воротами. Двое хоккеистов соперника попытались меня клюшечками зацепить и притормозить, только всё это оказались напрасные хлопоты. Моя масса, помноженная на скорость, сносила ещё и не такие преграды. Поэтому один из наиболее настырных игроков хозяев льда от усердия шмякнулся на лёд.
— Держи Тафгая! — завопил старший тренер хозяев площадки.
«Поздно пить боржоми», — захохотал я про себя и, тут же получив пас от Генки Комолова, бросил с кистей. Однако голкипер хозяев, вспомнив своё футбольное образование, успел упасть таким образом, что всеем своим телом полностью перекрыл низ ворот. Шайба ударилась ему в живот и снова отлетала под крюк моей клюшки. И я уже приготовился добить её броском под перекладину, но в этот момент трое хоккеистов из команды шахты «Северная» разом вцепились в мои руки и плечи. И я, понимая, что момент бездарно упущен, чисто автоматически шибанул по шайбе коньком, направив её налево, где по идее должен был караулить отскок Юрка Кривокорытов. И через секунду шайба забилась в сетке, ибо мой расчёт оказался верен, Юра как примерный ученик приехал туда куда нужно.
— Гооол! — заорал Юрка, прыгая на месте. — Я забил, Иван Иваныч, забил!
— Молоток, — похлопал я паренька по каске.
— Слушай, Иваныч, а ведь действительно заткнулись, — захихикал Генка Комолов, кивнув в сторону притихших трибун.
— Дошло, что иногда лучше помолчать, — буркнул я и с грустью подумал: «Ну, вот, я уже для своих пацанов — Иван Иваныч. Ветеран спорта, ядрён батон».
В перерыве после второго периода матча, когда на 6 заброшенных шайб хозяев льда мы ответили чёртовой дюжиной тех же самых шайб, в нашу раздевалку постучался и вошёл старший тренер команды шахта «Северная». Чувствовалось по его озадаченному лицу, что счёт 6:13 не входил в первоначальные планы местных любителей хоккея.