Таинства любви (новеллы и беседы о любви)
Шрифт:
И вдруг однажды, встретившись на площадке лестницы с одной девушкой, ничем особо непримечательной, он перебросился с нею какими-то словами, да они были едва знакомы, она была из младших курсов, а он уже аспирант, - как глянули друг на друга, у него точно закружилась голова, и у нее тоже, как призналась чуть позже, - это и называется, наверное, любовь с первого взгляда.
Они вскоре поженились, им выделили комнату, и еще долго они жили в студенческом монастыре на Васильевском острове, пока не получили квартиру, не знаю, сразу ли в университетском городке здесь в Петергофе, куда перевели и химический факультет. И жили счастливо - до смерти его жены, лет десять тому назад.
Успешные
Вадим, на глазах у которого Олег и Лариса разыгрывали шутливый роман много лет, наконец, решил разобраться, что же это было между ними. На эту тему он заговорил с Мариной, когда они уединились в спальне; она лежала на постели поперек, совершенно готовая принять его, колени согнуты и разведены, а он, целуя ее в груди, в живот и все ниже, опустился на четверенки...
– Ничего не было, - утверждала Марина.
– А то бы я знала... У Ларисы все ее страсти на устах...
– Как в ее телодвижениях, позах и жестах? Она как танцовщица в жизни. Айседора Дункан босиком...
– А Лариса - нагишом. Скорей же, не медли. Все же любимся средь бела дня, и в доме гости.
Но он все еще был не совсем готов и тогда он помог себе рукой, и все пошло, как надо, и они задвигались по полю постели, рискуя выпасть наземь. В эти дни они так часто трахались, возбуждаясь от бесед о любви, что сессии теперь становились все продолжительнее, что больше нравилось Марине, тем более что она пришла к выводу, что принадлежит к тем женщинам, у которых оргазм происходит не один раз, в итоге, а чаще, но понемножку, и для нее была важна продолжительность акта - для полноты оргазма.
В первые годы они мало что знали о сексе, увлекаясь нетерпением любви и страсти, что тоже было упоительно хорошо, тем более что Вадим, еще полный свежих сил от юности, норовил тут же все начать сначала, однажды дело дошло до шести заходов, но это был рекорд, к которому они как-то больше не стремились, все-таки не любовники, что всегда ненадолго, а муж и жена, которым лучше соблюдать меру, хотя бы чтобы не надоесть, когда впереди вся жизнь.
Потом Марина стала замечать, что в любовной схватке Вадим спешит и получает больше, чем она, и одно время даже думала, что у нее дело не доходит до оргазма, поскольку он торопится закончить, в этом для него венец счастья. Чем скорее, тем больше. А для нее - чем длительнее, тем полнее. Но к полноценным опытам в этом смысле они приступили сознательно лишь тогда, когда с решением родить отпали всякие предосторожности и сомнения, особенно резина с неуместным по-русски названием презерватив, нечто вроде презренной резервации для носителей жизни сперматозоидов, и они словно впервые вступили в живое соприкосновение между собою в таинствах любви, превратившись из любовников в мужа и жену.
Лариса с первого знакомства заинтересовалась Олегом Соловьевым, который и аспирантом жил в общежитии, не был женат, они нет-нет встречались у Олениных, и, казалось, он влюблен, и она, загоревшись, буквально бросилась ему на шею, но без всяких серьезных мыслей, что ей философ, а мужчина хоть куда, но именно эта ситуация ему, естественно, не понравилась, и он спустил ее на землю. Ведь он догадывался, что девушка вся в поисках успеха затевает романы направо и налево ради карьеры, а он что может ей предложить? Любовь?
– Любовь? Это я вам предлагаю мою любовь.
– Это слишком дорогое удовольствие для полунищего аспиранта.
– Это что же? Вы меня принимаете за шлюху?
– Да, безобразие: как неловко я выразился! Ради всех богов, простите!
– Вы просто смеетесь надо мной.
– Смеяться над вами,
Так, на любовь свою Лариса встречала у Олега лишь насмешки, что окончательно выяснится только сейчас, когда она вроде бы всего достигла, а он, женившись, вдруг сделался богат через жену, преуспевшей как банковский служащий...
Он не ответил на ее чувство, бросив ее тем самым на произвол судьбы, а теперь - вроде бы все хорошо, но что-то безвозвратно утрачено, - чеховский мотив!
– А какова его история любви с женой?
– спросила Марина...
– Он не рассказывает, а лишь отшучивается...
– Что, у него и с женой был шутливый роман?
– Но какие-то существенные в моих глазах факты он проговаривал, полушутя-полусерьезно, я бывал у них с тех пор, как они поженились, как они поселились в новой квартире, купленной родителями его жены, как они купили машину и стали строить дом за городом, словом, жизнь Олега и Анны - для меня открытая книга, и он дал согласие, что я прочту из нее несколько глав.
В гостиной собрались под вечер...
Вадим деловито приступил к рассказу - с ноутбуком на столе:
– Вы знаете, как у нас здесь повелось. Мы ничего не выдумываем, такова идея наших бесед о любви и сексе в СССР, действительные истории однокурсников и одноклассниц, хотя последние еще не решаются здесь выступать. Но и действительные истории невозможны без элементов вымысла и обобщений, я хочу сказать, метафор и символов, поэтому истории каждого из нас, как было с Алешей Князевым, это вместе с тем и наши истории, всего нашего поколения. Также будет подана и история Олега Соловьева, несмотря на весьма скудные с его стороны свидетельства, правдиво в основных жизненных фактах и коллизиях, за которыми рассказчик, по статусу вездесущий, угадывает многое, даже слышит речи и вздохи любви. Уж таков жанр.
– Все-таки не очень выдумывай, ради Бога, - усмехнулся Олег Соловьев.
– Стану я выдумывать, когда в вдохновении вижу картинки, как Анастасия, - Вадим проговорил вполне серьезно, хотя все невольно рассмеялись.
– Нашего героя звали...
– Олег, - произнесла Анастасия без улыбки, занимая свое место в башенке.
– Ты не возражаешь, Олег?
– справился Вадим.
– Нет, конечно. Олегами, как и Алешами, хоть пруд пруди.
– Да, пруд любви и секса, по нашему предмету, - и Вадим поведал историю Олега Соловьева, как сказано, не буквально, а в поэтическом смысле.
– Олег родился на берегах Невы, ребенком его водили гулять в Летний сад, как Евгения Онегина, а потом где только он не жил - по месту службы его отца, военного летчика, как приехал в Ленинград и поступил в наш Университет, поселился в общежитии на Мытнинской набережной. Ведь лучшего места не найти для студенческих лет, не правда ли? Поэтому Олег, видимо, не спешил оттуда съехать, а ведь мог давно найти невесту с квартирой, учился хорошо и был оставлен в аспирантуре...
В это-то время Олег познакомился с Ларисой у нас с Мариной, и они, казалось, как нельзя друг к другу подходят; во всяком случае, в ночь они уходили вместе, свободные, красивые, словно только-только вступают в жизнь, а мы муж и жена, в белые ночи уже не гуляем, а томимся, не уснуть, все кажется, юность далеко, молодость на исходе, а ничего не сделано, не достигнуто в жизни, - тут страна разваливается, и с ощущением катастрофического бега времени страшно бездны Космоса... Это соприкосновение с тайной бытия пугает, как ощущение смерти, и даже ласки любви кажутся всего лишь жалкими уловками не то, что преодолечь смерть, а спрятаться от нее, сунув голову, как страус в песок. Бывают такие ночи, когда предаться любви, кажется, не имеет смысла.