Таинства любви (новеллы и беседы о любви)
Шрифт:
– Не исповедуйтесь передо мной, - сказал он, - чтобы потом не пожалеть.
В это время Софья широким и плавным шагом балерины, одетая уже по-весеннему, в легком пальто из модного темно-синего вельвета, появилась у машины Семена Семеновича. Увидев обоих своих кавалеров у перил канала, она метнулась к ним, не зная, что они знакомы, желая их свести, заранее предвкушая эффект.
– Семен!
– Семен Семенович поспешил поцеловать ее, а она уже потянулась к Мостепанову: - Здравствуй, Володя! Знакомьтесь, друзья мои!
– А мы знакомы, э, - протянул Семен Семенович.
– Но откуда ты его знаешь?
– Почему мне его не знать?
– Видишь ли, -
– Родственница твоей жены? Стало быть, и твою жену он знает?
– Прекрасно знает.
– Володя?
– С кем у тебя сегодня свидание, реши, пожалуйста...
– Ни с кем из вас, - вспылила Софья.
– Может, ты ждешь третьего?
– Владимир говорил ужасные вещи, но таким тоном - не сердитым и не шутливым, а скорее с одобрением и похвалой, - что Софья смотрела на него с удивлением.
– А если жду?
– Подождем и мы. Как вы, Семен Семенович? Жена и сын ваши устроены, спешить вам некуда.
Семен Семенович, оскорбившись за Соню, теперь уже и вовсе обозлился.
– Ты что, пришел сюда над нами смеяться?
– ринулся он, повышая голос. Люди на Невском, стоявшие здесь, у Дома книги, стали оглядываться. Софья потянула Мостепанова за руку...
...Семен Семенович вернулся к своей машине. Софья уходила, не оглядываясь. Она играла им, она смеялась, как девчонка, кокетка... А ведь готова была уступить, это он не спешил, оберегая ее невинность, которой, может, давно уже нет.
Семен Семенович едва вошел в квартиру, как взялся за телефон.
– Вера Федоровна! У меня к вам один вопрос... Это вы подговорили вашего соседа... указали на... девушку... кассиршу...
– Ну хватит! Всё!
– услышал Семен Семенович голос своей жены, да не по телефону, а рядом с собой.
Юля стояла перед ним при полном параде, в полном блеске своей еще по-настоящему свежей красоты и вместе с тем чем-то бесконечно смущенная.
Она была смущена и даже сильно раздосадована, когда ее нелепая мысль отомстить мужу за причиненные страдания вдруг претворилась в поступок, стыдный, конечно, сладкий, уже поэтому особенно позорный, и она устыдилась за самое себя и перед Мостепановым, а в общем, рассердилась на мужа, который, собственно, и устроил весь этот сыр-бор.
– Здравствуй, Юля! Здравствуй! Я не знал, что ты дома. Мне что-то нехорошо. А малыш?
– И он, уж верно машинально, подошел к жене поцеловать ее.
Юля уклонилась, но не в гневе, а скорее в странном для него смущении.
– Сеня!
– заговорила она, складывая руки - ладонь к ладони - перед собой.
– Ты опошлился, Сеня, ты ожирел не только телом, но и душой. Это гадко.
Она словно ударила его этими словами.
– Так нельзя больше жить!
– О господи!
– забегал по квартире Семен Семенович.
– Неужели жизнь прошла? И помечтать о счастье уже невозможно?
– О каком счастье, Сеня?
– в полном смущении вдруг вся раскраснелась Юля.
– Какой вздор! Сеня! Пора взяться за работу, большую, серьезную, иначе все наши желания и мечты - это всего лишь себялюбивый обман... Иначе восторжествует пошлость...
– Юля!
– Семен Семенович опешил.
– Откуда ты набралась таких мыслей?
– Разве не ты говорил мне это? Может быть, я наслушалась Владимира, - улыбнулась, краснея, Юля.
– Мостепанова?
– удивленно переспросил Семен Семенович.
– Всюду этот Мостепанов! Едва я познакомился с тобой - ты заговорила о Мостепанове, молодом
– он был приглашен на нашу свадьбу, только не изволил прийти... А потом - я помню!
– как тебе хотелось подкатить на нашей новенькой машине к Вере Федоровне и непременно чтоб дома был Мостепанов! Выясняла по телефону. Как поживает сосед? Не женился ли Мостепанов? И Федю ты хотела назвать Владимиром? Да не было ли у вас там чего? Ну, хорошо, он сосед Веры Федоровны. Я увлекаюсь молоденькой девушкой, и не на шутку! Здесь нет пошлости, уверяю тебя! И тут как тут Мостепанов! Как на часах, черт бы его побрал!
Юля залилась своим незлобивым смехом.
– Он холост, он молод, у него прекрасный рост и простодушный характер. Нет, сколько ему лет? Почему, когда мы прошли уже половину жизни, он все еще молод и только мечтает, кем ему быть? Владимир Мостепанов!
– Декламация увлекла Семена Семновича, как веселая шутка, а Юля все заливалась неудержимым смехом, пока не расплакалась, и в изнеможении не опустилась на пол, правда, покрытый чудесным ковром.
В понедельник, возвратясь домой после работы, Владимир сразу заметил, что в квартире все стало, как прежде: инопланетяне покинули Землю или на Земле обосновались на новом месте, только кот Васька снова лежал на кухне. Он поднял голову и поглядел на Мостепанова с грустью - не в его вертикальных зрачках, таинственных и безмолвных, а во всей его мягкой и плавной физиономии, он даже присел и поджал сиротливо лапки.
Мостепанов все понял. Выглянула из комнаты Вера Федоровна. Она всплеснула руками и закивала головой, а затем все как-то туманно благодарила соседа и восхищалась им, ссылаясь якобы на мнение Юли.
Владимир уединился в комнате и живо вспомнил те несколько дней, вернее вечеров, совместной работы с Юлей, точно муза в ее облике посещала его и оставила красиво отпечатанные страницы его первой повести. Вспомнил он и ее нежность, горячую ласку любви уже вполне земную - как свою своеобразную грезу, когда грех и вовсе не касается женщины.
Кого же он любил? Ему казалось, что он мог бы жениться на Юле и был бы счастлив.
А Софья Пилипенко?
Какая бы она ни была, для любви и жизни с нею ему требовалось достичь новой высоты.
Повесть Владимира Мостепанова вышла отдельной книгой в издательстве «Детская литература» в изящном оформлении, с прекрасными рисунками. Как раскупили книжку Мостепанова в Доме книги, Софья не заметила. Зато, придя домой, она нашла на телефонном столике нераспакованный пакет с книгами. Это Тамара Осиповна, увидев очередь у книжном магазина на Пестеля перед концом обеденного перерыва, купила то, что покупали все. Прекрасно изданная детская книга могла пригодиться для подарка. Ей и в голову не пришло, что она принесла домой книгу Мостепанова, потому что далека была от мыслей о нем, ибо Анна в свое время решительно сказала, что этот для Софьи не жених.
– Мама! Мама! Спасибо! Молодец!
– кричала Софья, распаковав пакет и нежданно обнаружив книгу Володи.
– А что это... что-нибудь особенное?
– с важностью справилась Тамара Осиповна, выплывая из кухни.
– Ах, мама! Это же книга Володи!
– Какого Володи? Того самого? Поэта? Но это, кажется, проза?
– Это повесть обо мне!
– Как о тебе?!
– Ну, какой я была в детстве...
– А откуда ему знать, какой ты была в детстве?
– Может быть, я сама ему все выболтала... Ах, отличная книга!
– И Софья убежала к себе читать.