Таинства любви (новеллы и беседы о любви)
Шрифт:
Прошло лето. Вскоре по возвращении из отпуска Михаил Стенин получил письмо от Марины Лазакович. Она писала: “Я сделала все, что вы требовали от меня с первой минуты нашей встречи. Имеется в виду ваш нравственный максимализм. Я рассорилась с родителями, порвала с женихом, я близка к тому, чтобы бросить институт, куда поступила бессозательно, по выбору родителей (а они известно чем руководствовались)... Ума не приложу, как вы, все время отстраняясь от меня, достигли этого? Если бы я полюбила вас, тогда бы еще можно было это понять. А ведь я не люблю, скорее сержусь на вас и испытываю досаду. Никого и ничего не боялась я в жизни, а теперь всего боюсь. Я вздрагиваю
Как видите, мне мало “красоты в ее собственной, идеальной сфере”. Теперь я отчетливо понимаю цель вашей исповеди или эссе: вам хотелось пробудить мою душу, вы достигли ее. А дальше что? “Пусть вас носит судьба”?
Впрочем, этот вопрос я ставлю не перед вами. Жизнь все решит.
М. Л.”
Фраза “Пусть вас носит судьба” была из последней повести Антона Павловича Чехова “Невеста”. Марина вольно или невольно отвела ему роль “Александра Тимофеевича, или попросту Саши”, которого героиня, перевернувшая свою жизнь под его влиянием, любила, как хорошего, самого близкого человека, ясно сознавая при этом, что “от его слов, от улыбки и от всей его фигуры веяло чем-то отжитым, старомодным, давно спетым и, быть может, уже ушедшим в могилу”.
Если и не Марина, то Михаил Стенин все чаще смотрел на себя именно так.
Но от прошлого до будущего - всего один шаг, миг настоящего. Не принадлежа еще прошлому, Михаил Стенин впервые в жизни думал о наступающей старости со смирением, в котором сквозила своего рода важность зрелого мужа или глубокого старца. Он знал, что вступает в период свершений и, не осуществив своих планов хотя бы в главнейших чертах, не умрет. А замыслов накопилось много.
Кто знает, может быть, тот, кто был долго молод, да не в усладу себе, а перерабатывая и усваивая всю человеческую мудрость и культуру, проживет и в старости не одну жизнь?
Остается добавить, что переписка и телефонные звонки между Мариной и Стениным на этом не прекратились, да и трудно было им это сделать. Через год после описанных событий Марина вышла замуж за Стенина, который на новом витке своего развития нашел, что отказываться от жизни нельзя, что жизнь, какая бы она ни была, и творчество - взаимосвязаны. Наконец он стал Мужем, в котором детскость составляет одно из самых привлекательных свойств.
Есть читатели, которым не нравится счастливый конец. Я не считаю его таковым. Впереди - еще целая жизнь...
– Но это же давняя история. Интересно, как сложилась у них жизнь, - проговорила Катя.
– А как сложилась жизнь у девушки из предместья? – шутливо усмехнулся Виталий Ивик.
– Это же почти готовый сценарий! – воскликнул Вадим. – Кто автор?
У хозяйки давно был накрыт стол, поэтому обсуждение решили совместить с ужином, но, конечно, отвлеклись, а после вечерней прогулки застали Анастасию у овального столика. Она приготовилась рассказать историю из жизни одной семьи, знакомой ей с детства.
Все быстро расселись и утихомирились, ожидая нечто необычное. Анастасия заговорила с легкой улыбкой в глазах:
Одинокий
Проснувшись, Саня лежал в постели. Вчера он вернулся из деревни, через неделю в школу, вольная пока птица, как хорошо!
Его папа, Сергей Павлович Букин, позавтракав кое-как, одевался перед трюмо. Невысокого роста, коренастый, с лысеющей головой, он имел преуспевающий вид, хотя вечно спешил, волновался и обижался на кого-то. Он давал сыну веселым голосом поручения – сходить в универсам, заплатить за квартиру (просочил, все некогда!), позвонить матери…
– Хорошо, папа! – отвечал Саня, щурясь от света, еще сонный. – У-а-у! Будет сделано.
С тех пор, как папа овдовел, то есть умерла его вторая жена, Саня жил с ним и не уклонялся от хозяйственных забот, что было удивительно, так как он вечно витал в облаках.
– Обязательно позвони матери!
Саня понимал, почему папа настаивал на этом: маме он должен показаться, чтобы та навела порядок в его гардеробе к новому учебному году, с учетом его нового роста.
– Тебе бы не худо, Саня, увидеться и с дядей. Ты написал хоть одно письмо ему за лето?
– У-а-у! – Так хорошо он зевнул, что отвечать уже не хотелось. – Нет, папа.
– Эх ты! Он будет недоволен. Ты же его знаешь…
– Да я собирался, папа, пробовал… Не получилось.
– В стихах, что ли, пробовал?
– Да нет, прозой. Вот проза и не дается.
– Поэт! – захохотал Сергей Павлович, уходя. – Гуд-бай!
После такого хохота нечего было думать еще вздремнуть. Саня почувствовал себя задетым. Вся его жизнь прошла в скитаниях, но он до сих пор, по крайней мере, не жаловался на судьбу. Родившись в Ленинграде, он помнил заполярный Норильск и Громово (поселок под Ленинградом), - родители его жили то врозь, то вместе, пока не выяснилось, что папа их бросил ради какой-то особы в Ленинграде, где и поселился вновь. Саня продолжал ходить в школу в Громове у бабушки, а мама работала библиотекарем в Норильске, пока тоже не вышла замуж и не обменялась на Ленинград.
Сане казалось, что большую часть своей жизни он провел на вокзалах и в полетах – в постоянном ожидании кого-то и чего-то… Наконец и он перебрался в Ленинград, где бывал проездом много раз, и, считая его своим родным городом, любил, изучая по книгам и карте, а ныне ни дня не мог усидеть дома… Странно было чувствовать себя пришельцем в родном, столь знакомом городе, и в этом заключалась некая тайна его судьбы.
Он ехал в трамвае (он действительно ехал), вместе с тем видел себя как бы со стороны, где-то впереди, и ехал он буквально по стенам знакомых зданий, с ним рядом сидел дядя Олег, очень похожий на папу, только выше ростом и тоньше лицом, одетый аккуратно, вполне прилично, но не очень-то современно.
Папа одевался куда более изысканно и модно, умея, как говорила мама, зашибать деньгу. “Что, папа – мошенник?” - спрашивал Саня, словно бы еще не понимал многих вещей. “Он, конечно, мошенник, только на свой лад”. – “Как – это?” - “Представь себе: человек работает оператором газовой котельной при жилконторе. Кто он?” - “Как – кто? Ты же сказала: оператор…” - “Так у людей. А когда Сергей Павлович работает оператором, это только видимость, ну и заработок, ну и жилплощадь в придачу, само собой разумеется… Он студент! И студент не вечернего или заочного отделения, нет, это слишком просто, он студент дневного отделения, получающий стипендию. Как это называется? Разве не мошенничество? Так он всю жизнь. Обмана прямого как будто и нет, ест за двоих, работает за троих, а еще… Ну об этом тебе рано знать”.