Таинственная история заводного человека

Ходдер Марк

— Легковоспламеняющийся газ? — предположил он.

— Пожалуй, — ответил Кришнамурти, — какой-то тип огнемета. Детектив-инспектор, я даже не знаю, извините ли вы меня: они буквально влезли мне в голову — я просто ничего не мог с собой поделать!

— Брось, парень! Забудь! Детектив-инспектор Честен ранен, давай поднимем его в кузов.

— Ландыши, — прохрипел Честен, — цветы поэтов.

К ним, размахивая рапирой, приблизился «развратник». Его глаза спрятались на самом дне глазниц, а кожа свисала так, словно плоть под ней сползла с костей. Он попытался обратиться к ним, но язык и губы слишком ослабли, поэтому раздался лишь ужасный стон.

— Я займусь им, —

сказал Траунс.

— Разрешите мне, — сказал голос Суинберна сверху. Он ткнул копьем в разлагающийся труп — тот вспыхнул, упал на колени, а потом на землю, продолжая гореть.

— Привет, парни! — радостно воскликнул помощник Бёртона.

— Привет, Суинберн! — ответил Траунс. — Честен ранен!

— Глупый костолом! — пискнула Покс.

— Поднимайте парня в кузов! Мисс Мэйсон позаботится о нем, а потом мы доставим его в больницу.

Траунс и Кришнамурти подняли своего товарища и перенесли в фургон.

— Горло, — сказал Траунс Изабелле, когда они осторожно положили Честена на пол.

— Пальцы сломаны, — заметил Кришнамурти.

— Не волнуйтесь, я помогу ему, — кивнула мисс Мэйсон. Тем временем Суинберн что-то прошептал Покс — пестро раскрашенная птица взлетела с его плеча и исчезла в тумане. Поэт посмотрел на своих друзей и сказал:

— Ребята, мусорных крабов нет. Что скажете, если мы почистим улицу сами?

Оба полицейских взмахнули дубинками.

— Мы готовы, — проворчал Траунс.

Глава 14

ГЛАЗ

«Если, как говорится, грядущие события заранее бросают свою тень, то прошлые события не могут не оставить своих запечатлений позади себя».

Елена Блаватская [172]

Высоко над смогом парил освещенный серебристым сиянием луны орнитоптер, хлопая крыльями на высоте двух миль; за ним тянулась длинная прерывистая полоса белого дыма. Летающей машиной управлял заводной человек с Трафальгарской площади, а в заднем кресле сидел сэр Ричард Фрэнсис Бёртон. Устройство пролетело над Темзой, отклонилось влево, к «Котлу», скользнуло над ним и направилось на восток, к Кингс-Кросс. Внезапно из облака снизу появился попугай и уселся на плечо Бёртону.

172

Перевод Елены Рерих.

— Привет, Покс.

— Кишащий вшами чурбан! — просвистела Покс. — Сообщение от пьяницы Алджернона Суинберна. Начало сообщения. Игра началась. Конец сообщения.

— Пора. Спускаемся, — обратился Бёртон к своему спутнику. Его слуга дернул за рычаг; орнитоптер накренился, изменил курс и полетел на юг. Потом заводной человек выключил мотор, и дымная полоса внезапно оборвалась. Крылья машины застыли, и она начала планировать в облачном покрывале.

— Итак, начали, — прошептал Бёртон и положил руку на плечо заводному человеку, — сейчас мы тут всё встряхнем. На этот раз полиция — только приманка, и ты наше главное оружие.

Они опускались сквозь холодный ночной воздух.

— Что бы ни случилось со мной, — сказал Бёртон, — ты должен завершить это дело. Однако, должен сказать тебе, я действую, руководствуясь скорее интуицией, чем точным расчетом. Многие решили бы, что я сошел с ума, полагаясь

на сны, и совершенно неправильно оцениваю положение. Но, надеюсь, ты-то согласен с моими доводами?

Заводной человек кивнул латунной головой. Их окутало облако. Бёртон послал Покс к Суинберну и проверил ремни: они крепко держали его.

— Будем надеяться, что твои вычисления совершенно точны, — сказал он слуге. Тот потянул еще за один рычаг. Из задних концов крыльев вышли тонкие широкие металлические перья; нос машины поднялся, и падение существенно замедлилось. Королевского агента тряс страх: он не видел ничего, кроме густого тумана, но точно знал, что они в нескольких секундах от удара о землю.

Протянув руку назад, Бёртон нащупал четыре крюка, каждый из которых был прикреплен к фюзеляжу длинной тонкой цепью. Он взял по два крюка в каждую руку и стал ждать. Перед ним поднялась механическая ладонь с четырьмя вытянутыми пальцами. Большой палец согнулся. Осталось четыре. Три. Два. Один. Из миазмов возникла крыша большого здания. Раздался сильный глухой удар — и орнитоптер, рассыпая искры, с металлическим визгом заскользил по ней. Полумертвый от страха, Бёртон кинул крюк, потом второй и третий. Правое крыло наткнулось на печную трубу; машина повернулась, пошла юзом, из крыши полетели кирпичи. Он бросил за борт последний крюк, ухватился за ремень и воззвал к Аллаху. Орнитоптер проскрежетал по крыше, ударился о парапет, взгромоздился на него и замер на самом краю. Мгновение ужаса, невесомость, визг напряженного металла и страшный удар, бросивший Бёртона прямо на спину своего металлического слуги.

Он потерял сознание. Потом пришел в себя. Дезориентация. Внешний мир появился. Ремни зарылись в грудь. Он с трудом вздохнул, помотал головой и осмотрелся. Орнитоптер висел на стене здания, между большими белыми буквами Й и О вывески «КОРОЛЕВСКИЙ ОТЕЛЬ „ВЕНЕЦИЯ“». Крылья машины изогнулись, одно из них пробило окно. Снизу доносились крики и вопли: битва на Стрэнде продолжалась.

— Красивое зрелище, — пробормотал королевский агент, затем обхватил ногами выступ на фюзеляже, схватился за край седла, убедился, что трость надежно прикреплена к брючным ремням, и расстегнул их.

— Ты в порядке? — спросил он латунного человека.

Тот кивнул.

— Я поднимаюсь. Следуй за мной.

Поочередно хватаясь за туго натянутые кольца цепей, на которых висел орнитоптер, Бёртон проворно добрался до крыши и с чувством облегчения перевалился через парапет. Мгновение спустя к нему присоединился заводной человек. Королевский агент заметил, что три из четырех крюков крепко засели в кирпичной кладке, а четвертый пробил стеклянную крышу и застрял в раме.

— Значит, войдем здесь, — сказал он, подходя к нему и глядя сквозь разбитое стекло в темную комнату. — Что-то вроде зала для приемов. Для меня высоковато, но не для тебя. Спускайся вниз и поставь на этот стол еще один: тогда и я смогу приземлиться, не сломав ноги.

Через пару минут Бёртон и его заводной спутник прошли через большой зал и вышли в коридор. В отеле «Венеция» было темно и тихо; верхний этаж, на котором находились офисы, комнаты для встреч и подсобные помещения, был совершенно пуст. По широкой лестнице они спустились этажом ниже. Бёртон поглядел на потолок: к нему прилипло что-то, похожее на толстые лианы, которые он видел в Африке, но оно пульсировало и извивалось; кроме того, его никак не удавалось увидеть четко, словно оно не было полностью материальным. Ну, конечно, эктоплазма! Целый «канат» тянулся из верхнего проема двойных дверей, ведущих в коридоры и комнаты, извивался по потолку и исчезал на лестничной клетке.