Таинственная история заводного человека
Шрифт:
— Будет, хотя не лично. В механизме, которым поддерживается его жизнь, очень много пружин, и если они испортятся, он умрет. Поэтому он будет держаться подальше.
Они прошли мимо Адмирала Лорда Нельсона. В одной руке у него был кактус, в другой — рапира. Заведенный снова, он охранял коридор.
— Но ведь то же можно сказать и о нем, — заметил Траунс, указывая на слугу.
— Нет, — ответил Бёртон.
— Он же битком набит пружинами!
— Да.
— Тогда враги легко остановят его.
— Очень на это рассчитываю.
— Клянусь Юпитером, что за чертовщину ты задумал?
— В свое время, старина. Всему свое время.
По лестнице
— Ричард, я запер Поющие Камни в библиотечный сейф. Они вызывают головную боль.
— Спасибо, Алджи.
Все трое вошли в редко используемую столовую. Лорд Пальмерстон, Бёрк и Хэйр, а также водитель премьер-министра уже сидели вокруг большого стола.
— Джентльмены, у нас осталось очень мало времени, — объявил Бёртон. Он, Траунс и Суинберн сели. — Мы должны нанести быстрый ответный удар и сокрушить врага. Но, прежде чем начать, я должен извиниться перед всеми вами. Враг вывел меня из строя, использовав одну слабость в моем характере, и заставил ее многократно отражаться в моем сознании до тех пор, пока это не стало невыносимо. К счастью, я сохранил некоторый рассудок и прошел ритуальную медитацию дервишей. Она дала мне возможность перестать думать только о моих грехах, разочарованиях и сожалениях и вспомнить то, что я сказал Чарльзу Бэббиджу в самом начале этого дела: ошибки дают нам самый мощный импульс к росту, изменению и улучшению самих себя. Именно так я и должен был относиться к своим ошибкам, но я этого не сделал. Зато делаю сейчас. И я считаю, что такое утверждение применимо не только к отдельным людям, но и ко всему обществу в целом, поэтому сейчас нам надо руководствоваться именно этим принципом. Тем более что кризис, так называемая «революция рабочих», произошел вовсе не от того, что Британия не выучила уроков истории: его вызвала внешняя сила, за которой стоят мистические откровения. Этого нельзя позволить — и эту женщину необходимо остановить!
— Наш враг — женщина? — удивился Пальмерстон.
— Ее зовут Елена Петровна Блаватская, она русская. И замыслила она — ни больше ни меньше — полное уничтожение Британской империи.
— Вот ведьма! — воскликнул премьер-министр. — Но зачем? И при чем здесь мистические откровения?
— Она утверждает, что в своем откровении увидела будущую мировую войну, в которой Британия сражается против объединенной Германии и России, ее союзницы. — Бёртон кратко пересказал суть пророчества Блаватской. Пока он говорил, бледное невыразительное лицо Пальмерстона стало еще бледнее, наманикюренные пальцы впились в край стола и глаза остановились. — Она собирается вызвать такую внутреннюю борьбу, которая серьезно ослабит Британию в предстоящей войне. Она хочет, чтобы Германия победила нас без помощи России и чтобы, как только война закончится, Россия напала на победителя.
— Но почему она выбрала именно нас? — запротестовал Пальмерстон. — Почему бы ей не использовать свою спиритическую силу прямо против Германии?
— Если она это сделает, тогда Британская империя переживет все войны. Но Блаватская хочет, чтобы все западные народы пали на колени и Россия полностью подчинила их.
— Вот черт! — прошептал Траунс. — Еще одна сумасшедшая вмешивается в ход времени! Только на этот раз, вместо того чтобы менять настоящее из будущего, она поступает наоборот: меняет будущее из настоящего!
— Возможно, — еле слышно пробормотал Бёртон. Траунс вопросительно взглянул на него:
—
Бёртон, не обращая внимания на его слова, зажег чируту и взглянул на Пальмерстона. Премьер-министр сидел неподвижно, остолбенело глядя перед собой.
— Мы занялись этим делом, джентльмены, — продолжил королевский агент, — как раз в тот момент, когда Блаватская завладела Поющими Камнями. Это были фрагменты большого алмаза, одного из трех легендарных Глаз Нага. Потом она воспользовалась Тичборнами: во-первых — чтобы завладеть вторым целым алмазом, во-вторых — чтобы распространить призыв к революции.
Траунс нахмурился и почесал затылок.
— Кражу бриллиантов и самозванца-Тичборна я еще могу понять, — сказал он, — но черные алмазы ставят меня в тупик. Какая связь между Поющими Камнями и общественными беспорядками?
— Эти камни излучают слабое электрическое поле, которое может влиять на сознание и в некоторых случаях вызывать острое чувство недовольства. Также они могут усилить месмерическое воздействие. С помощью черных алмазов Блаватская управляла Артуром Ортоном, одновременно усиливая его природный дар воздействия на окружающих: именно так она заставляла людей верить в то, что он Роджер Тичборн. Как только толпа, пришедшая поглазеть на него, достаточно возбудилась, она использовала огромную силу целого алмаза и заставила их взбунтоваться.
— А призраки? — спросил Траунс.
— Гениальный ход с ее стороны! Все мы знаем, насколько «развратники» одержимы спиритизмом и оккультизмом, так что с ее способностями ей не составило труда стать предводителем секты. В результате их эфирные тела очень скоро стали бродить по всему Лондону.
Пальмерстон глубоко вздохнул, словно вышел из транса, и спросил:
— Их что?
— Эфирное тело, господин премьер-министр, — это та разреженная материя, которая по размеру соответствует вашему физическому телу и является точно такой же частью вас самого. Оно привязывает ваше материальное естество к спиритической сфере.
— Душа?
— Нет. Скорее, компонент материальной сущности. Она не только в точности повторяет ваше восприятие себя, но даже носит вашу одежду.
— Вздор!
— Многие люди, особенно научного склада ума, думают точно так же. Тем не менее по Лондону бродят призраки, и делают они это лишь потому, что с их помощью Блаватская усиливает мощность излучения черного алмаза.
Раздался стук в дверь, и вошел констебль Бхатти. Увидев лорда Пальмерстона, он разинул рот и неуклюже отдал честь.
— Я… вы хотели, чтобы я пришел, сэр? — заикаясь сказал он, сначала глядя на Траунса, а потом переведя взгляд на Бёртона.
— Входите, Бхатти, — приветствовал его королевский агент.
— Благодарю вас, но… э… Там снаружи — очень странный парень. Технологист. Он говорит, что его прислал Изамбард Кингдом Брюнель.
— Быстро, ничего не скажешь! Не могли бы вы пригласить его, пожалуйста?
Бхатти кивнул, вышел и тут же вернулся вместе с низеньким пухлым человеком, который представился как Дэниел Гуч. [167]
167
Сэр Дэниел Гуч, первый баронет (1816–1889) — выдающийся британский железнодорожный инженер. Под его руководством был проложен первый трансатлантический телеграфный кабель (1865–1866). Член палаты общин (1865–1885).