Таинственное похищение
Шрифт:
Двое о чем-то тихо посовещались, подтолкнули паренька вперед, дернули мула за повод и двинулись лесом к реке. Не доходя до нее, тот, что вел мула, остановился и, схватившись за узел веревки, которой был связан пленник, притянул его к себе. Другой пошел дальше. Дождь давно прекратился, но с листьев все еще скатывались капли, с тихим стуком падая вниз, на опавшие листья. Постепенно в лесу посветлело. Сквозь влажную листву заглянул солнечный луч, осветивший пасмурный лес веселой улыбкой. Дождевые капли заблестели под ним брильянтами. Широкоплечий вернулся и в ответ на вопросительный взгляд своего товарища отрицательно покачал головой. Они снова двинулись в путь. Паренек радовался в душе, что им не удалось найти геолога, но немного погодя он понял, что они идут вдоль берега против течения, и радость его сменилась тревогой.
«Они заметили, что он пошел в ту сторону, и хотят его поймать», — решил он, оглядывая место, по которому они шли, и своих похитителей. Широкоплечий на ходу плотно прижимал к боку правую руку. Паренек догадался, что под курткой у него обрез.
«Плохо дело», — подумал он.
Перевалив лесистый кряж, они спустились в долину, перешли мутный ручей, вливавшийся где-то поблизости в реку. Паренек, заметив, что большая вода уже спала,
«Хоть бы он не стал звать меня, — молил он в душе. — Разойтись с ним — единственное спасение».
Деревья начали редеть. Меж ними проглядывало чистое небо. Солнце клонило к закату. От земли поднимались легкие испарения, плыли нежной дымкой между стволами старых деревьев и, не достигнув верхушек, таяли.
«Как им помешать схватить его? — лихорадочно думал паренек. — Впрочем, это можно сделать». Придя к такому решению, он приободрился. Шаги его стали увереннее. Постепенно он начал углубляться в лес, отходя подальше от берега, и оба невольно шли за ним. Остролицый время от времени дергал его, но он упрямо продолжал свое, напустив на себя глуповатый вид. Несколько раз широкоплечий вскидывал гневно глаза на остролицего, показывая головой к реке. Тот дергал мула за повод, подталкивал паренька, но он делал вид, что не понимает, и еще настойчивее тянул в лес. Лицо широкоплечего побагровело, желваки угрожающе задвигались. Он бесшумно приблизился к пареньку и, не дав ему сообразить, что последует за этим, изо всей силы ударил его по лицу. Удар пришелся по левой скуле. Ослепленный болью и яростью, паренек хотел кинуться на него, но в этот миг услышал далекий крик, остановился и в замешательстве поднял голову. Широкоплечий тоже прислушался. Крик повторился. Он шел откуда-то снизу, с противоположной стороны. Широкоплечий тут же повернулся и, быстро пошел в направлении голоса. «Я должен помешать им любой ценой!» Эта мысль овладела всем его существом, властно стучала в мозгу, подогреваемая жаждой мести за то, что его связали, насильно повели, ударили. Внезапно, втянув голову в плечи и подавшись всем телом вперед, он бросился бежать. Привязанные к телу руки мешали двигаться, он то и дело налетал на кусты, с трудом огибал попадавшиеся на пути деревья, спотыкался и снова бежал.
В первый миг остролицый только ахнул от неожиданности, но тут же поспешно привязал к дереву мула и помчался за беглецом. Его уже опередил широкоплечий. Он бежал легко и быстро, ловко обходя препятствия, и скоро догнал пленника. Услышав за собой тяжелое дыхание преследователя, паренек отскочил в сторону, но в ту же секунду его настиг кулак широкоплечего. Удар был настолько сильным, что паренек полетел вперед, болезненно изогнулся и повалился на землю, уткнувшись лицом вниз. Других ударов не последовало. Широкоплечий указал своему спутнику, ведущему мула, на упавшего и заторопился в ту сторону, откуда послышался крик. Заметив это, паренек часто задышал, уперся головой в мокрую землю и начал брыкать ногами. Остролицый удивленно вскрикнул. Человек с обрезом оглянулся, вернулся назад, схватил пленника за рубаху и резким рывком поставил на ноги. Но паренек сразу же снова повалился на землю и еще сильнее принялся колотить, ногами. Тогда он поднял его еще раз, влепил две звонкие пощечины, от которых тот зашатался и оперся о ствол дерева, уже ничего не соображая. Снова кивнув своему товарищу, широкоплечий ушел. Тот грубо подтащил паренька к мулу, присел на корточки и закурил. В ушах у паренька гудело, щеки горели от ударов. Вскоре широкоплечий вернулся. И опять один. Паренек вздохнул с облегчением. Ему хотелось крикнуть: «Бейте меня, сколько хотите, все равно вам его не поймать!» Ненависть, его перешла в ликование.
Они снова пошли и через несколько минут выбрались на высокий берег. Река шумела где-то далеко внизу. Вода еще не вошла в берега, но заметно спала, так что при желании можно было перебраться на другой берег. Широкоплечий скользнул по откосу, достиг прибрежной полосы намытого песка, тщательно осмотрел его, перешел на противоположную сторону и в раздумье остановился. Сверху он казался совсем низким с неправдоподобно большой головой. Махнув им рукой, чтобы они спускались вниз, он пошел по течению. Паренек похолодел. Ведь идя берегом, они дойдут до того места, где сейчас, наверное, плутает геолог в поисках своего проводника. Остролицый кивнул пареньку и дернул мула. Паренек ступил одной ногой вниз и начал искать глазами место, куда бы поставить другую. Мул нерешительно затоптался, мотнул головой, согнул задние ноги и осторожно заскользил передними по сыпучей каменистой почве, отыскивая опору для копыт. Все внимание остролицего было обращено на мула, которого он придерживал рукой за седло. Увидев, что на него не смотрят, паренек остановился. Не отрывая взгляда от человека с мулом, он осторожно сделал шаг назад. Тот даже не поднял головы. Тогда, пятясь задом, паренек сделал еще несколько шагов, повернулся и быстро юркнул за деревья. Под ногами у него предательски трещали сучья, но он бежал, ни на что не обращая внимания, горя единственным желанием оказаться как можно дальше отсюда и укрыться в безопасном месте. Сердце его бешено колотилось, в ушах шумело, привязанные к телу руки совсем онемели. Время от времени он оборачивался назад и, задыхаясь, продолжал бежать дальше. Выбившись из сил, он постепенно замедлил шаг и остановился, ловя воздух открытым ртом и тяжело дыша. Над головой у него высились ели, пушистые ветви их касались друг друга, образуя зеленый шатер. Сквозь них изредка пробивался одинокий солнечный луч, робко трепетавший в тени. Паренек присел к толстому стволу и попробовал освободиться от своих пут. Но напрасно он раздвигал локти, напрасно терся о дерево, стараясь протереть узел. На лбу его выступили капли пота и потекли вниз, оставляя дорожки на облепленном грязью лице, пальцы от натуги стали лиловыми. Избавиться от обмотанной несколько, раз вокруг тела веревки он так и, не смог. Уныло вздохнул и зашагал дальше. Подумал о геологе, осмотрелся и свернул в ту сторону, где, по его расчетам, должна быть река. Вышел на вытянутую в длину поляну. Под лучами заходящего солнца на ней блистали во всей красе умытые дождем горные цветы. Он пересек поляну, двинулся по пологому каменистому склону, кое-где поросшему травой и кустарником. Впереди виднелась узкая полоска леса, отделенная от склона, по которому шел паренек, глубоким оврагом. Река протекала где-то за лесом, в низине, отсюда ее не было видно, зато отчетливо были видны
«Голодный», — испуганно подумал паренек. По спине у него поползли мурашки. Он пригнулся и начал медленно отходить назад, стараясь ступать как можно тише. Но медведь, словно что-то почуяв, задрал морду кверху и уставился своими крохотными глазками в сторону леса. Оттуда донесся слабый треск. Паренек повернул голову и тут же приник к земле. Па поляне шел широкоплечий. Скоро из-за деревьев показался и остролицый с мулом.
Неужели его заметили? Широкоплечий шел стороной и прошел бы мимо, но медведь вдруг предупреждающе зарычал и тот, вздрогнув, остановился. Остролицый что-то крикнул. Паренек с ужасом заметил, что тот показывает на него рукой.
«Все пропало, увидели!» — с отчаянием подумал он и, словно загипнотизированный, уставился в угловатое лицо широкоплечего.
Медведь зарычал еще раз. Тогда широкоплечий вынул из-под куртки обрез и направил его короткое дуло на хищника. Паренек не стал больше ждать и скользнул вниз по откосу. Хлопнул выстрел. Прежде чем он заглох, воздух потряс грозный рев. Обгоняя паренька, летели на дно оврага мелкие камни и комья земли. Связанные руки мешали удерживать равновесие. Зацепившись ногой за какой-то выступ, он упал и кубарем покатился с крутизны, больно ударяясь об острые камни. Глаза запорошило пылью, в рот набилась земля. Ему показалось, что прозвучал второй выстрел, но он не был в этом уверен. Все тело ныло. Напрасно он расставлял ноги, стараясь за что-нибудь удержаться, и наконец со страшной силой налетел на первый ряд кустов, растущих на дне оврага. Перед глазами у него стояла темная пелена. Он попытался встать, но зацепившаяся за ветви веревка не пускала. Стиснул зубы, дернулся изо всех сил и сломал ветку. Прополз между кустами, скрылся за их листвой и взглянул вверх, чтобы проверить, нет ли погони. Верхний край оврага скрывал от глаз все, что происходило на поляне. Паренек побежал к лесу, проскользнул за толстые стволы и только тогда почувствовал себя в безопасности. Снова посмотрел вверх. Его преследователи стояли на том месте, где показался из кустов медведь, и смотрели на землю. Довольно далеко от них виднелась голова мула с торчащим над ней рюкзаком. И вдруг с противоположного склона послышались крики. По нему быстро карабкался человек. Паренек узнал его, когда тот показался над обрывом, и похолодел. Это был геолог.
«Вот беда-то! — заволновался он. — На выстрелы прибежал…»
А тот быстро, приближался к поляне, оглядываясь и прислушиваясь.
Паренек видел, как широкоплечий со своим товарищем подстерегли геолога, притаившись за кустом, набросились на него и исчезли с ним в лесу.
Первой мыслью паренька было бежать в село и позвать людей, но он тут же отбросил ее: за это время геолога могут насильно переправить через границу, если они задумали это сделать. Внутренний голос твердил: «За ними, только за ними. Нельзя терять их из виду. Что делать дальше, решу потом. Сейчас нужно узнать, куда они пойдут и что будут делать. А если свернут к границе, я сбегаю на заставу. Уж пограничники-то задержат их».
Прячась за деревьями, он обошел овраг и вышел на поляну. Первые следы, на которые он напал, шли наискосок от леса в сторону убитого медведя.
Он догадался, что это его собственные следы. Примятая трава немного, распрямилась, но все еще была заметна проложенная им тропинка. В нескольких местах на траве обозначились длинные вытоптанные полосы, идущие от одного конца поляны до другого. Паренек двинулся по тем следам, которые вели к лесу. Между деревьями их почти не было заметно. Только опытный глаз мог определить по какому-нибудь смятому сухому листочку, обломленному сучку или поникшей былинке, что здесь кто-то прошел. Ориентируясь по этим знакам, паренек уверенно двигался вперед.
На дне небольшой ложбинки, где почва была вязкой и илистой, виднелись ясные отпечатки ног. Паренек принялся их изучать. Самыми четкими были следы мула. Ямки, от задних копыт были глубже, но паренек, заметив это, не придал своему открытию значения. Рядом со следами мула виднелись следы двух пар человеческих ног, обутых в резиновые постолы. Он уже хорошо знал ненавистные следы двух похитителей. Но где же следы геолога? Он старался открыть отпечатки подметок туристских ботинок, которые были на ногах у геолога, но напрасно. Может, ему удалось, бежать? Эта догадка мелькнула в его сознании светлым лучиком, который тут же погас. Если бы было так, то похитители бросились бы за ним, а не шли прямиком. Здесь крылась какая-то загадка. Он еще раз осмотрел следы, замел свои, сделав ложный двойной след, и пошел дальше. Следы то терялись, то едва видимо проступали. Лес кончился, дальше тянулась небольшая красноватая осыпь. Они прошли по ней наискосок, оставив ясные следы, и перевалили через возвышение, за которым виднелись верхушки деревьев другого леса. На песке и красноватой земле опять хорошо были видны отпечатки копыт и резиновых постол. И снова задние копыта мула вдавливались глубже. Значит, решил паренек, мул был тяжело нагружен, однако он не мог связать это с отсутствием следов геолога. К седлу мула была привязана палатка, рюкзак, его торба. Не такая уж тяжелая поклажа. В таком случае почему отпечатки задних ног мула глубже передних? Что случилось с геологом? Почему он не шел с ними? Может, его разули? Нет, он видел отпечатки лишь двух пар ног. Куда делся третий человек? Паренек всерьез забеспокоился, решив, что они убили, его, но сразу отогнал эту мысль — он непременно заметил бы по пути что-нибудь, что подсказало бы ему такой страшный конец. Он пошел по осыпи, осторожно ступая в оставленные следы, чтобы не было заметно, что здесь шел еще один человек, и поднялся на возвышение. Глазам его предстал смешанный лес, раскинувшийся на холмах. Кое-где над деревьями торчали одинокие скалы.