Таинственный гость
Шрифт:
– Она ведет расследование, – поясняю я. – Прошу, предоставьте нам мешки с мусором из этого номера.
Сунита кивает и роется в тележке в поисках небольшого белого мешка для мусора, который она передает детективу Старк.
– Перчатки есть? – спрашивает Старк.
Солнышко хватает с тележки нетронутую пару одноразовых перчаток и подает ей.
Детектив надевает перчатки, открывает мешок и, недолго порывшись там, выуживает с самого низа смятую записку на бумаге «Ридженси гранд». Когда она разглаживает записку, я читаю через ее плечо:
Вы
С уважением,
Ваш преданный поклонник
Почерк безупречный, надпись сделана перьевой ручкой, судя по тонким завитушкам и петелькам. Выглядит так знакомо, но мне не удается извлечь воспоминание.
– Это почерк мистера Гримторпа? – спрашивает детектив.
– Определенно нет. – В этом я нисколько не сомневаюсь.
Детектив глядит на меня, нахмурив брови:
– Почему вы так уверены?
Мой разум пускается вскачь, сердце колотится. Стены номера перед моими глазами начинают темнеть.
– Я знаю это, поскольку… поскольку видела, как он подписывал книги, для меня, для многих других, – выпаливаю я. – У него другой почерк.
– Хм! – издает Старк.
Солнышко и Сунита следят за нашей беседой, как за теннисным матчем, но, к счастью, обе обучены обслуживать гостей, а не задавать вопросы, поэтому они не спрашивают, что, во имя всего святого, здесь происходит.
– Девушки, Шарп оставила в этом номере еще что-нибудь?
– Да, – говорит Солнышко, – вот их. – И она показывает нам двенадцать красных роз с длинными стеблями в стеклянной вазе, которая возвышается на ее тележке. – Молли, мы их оставили. Так жаль было выбрасывать. Мы хотели тебя спросить: ничего, если мы…
Я сразу же проникаюсь переживаниями из-за дилеммы, с которой столкнулись мои благонамеренные горничные. С одной стороны, в «Руководстве и справочнике горничной по уборке, обслуживанию и поддержанию номеров в безупречном состоянии» (это официальная книга правил, которую я сама составила и написала) говорится, что вещи, забытые постояльцами, должны быть доставлены в бюро находок на ресепшен. Однако есть также подпункт, где говорится: если вещи, оставленные постояльцами, относятся к выброшенным, а не забытым, горничная имеет право забрать их в личное пользование.
– Цветы можешь оставить себе, – говорю я. – Мотовство до нужды доведет.
– А как насчет номера мистера Гримторпа? – спрашивает Старк. – Внутри что-нибудь осталось?
Сунита качает головой.
– В мусорной корзине?
– В номере вообще шаром покати, – сообщает Солнышко. – Ни чемодана, ни мусора, ничего. Только постель не заправлена.
Детектив щурится:
– Значит, ее босс внезапно умирает, а она просто берет и скрывается?
Она складывает добытую из мусорного мешка записку и кладет ее в блокнот, затем подходит к тележке выбросить мешок в мусорное ведро. Резиновые перчатки она тоже выбрасывает, говорит: «Вот и все» – и направляется по коридору.
– Куда вы? –
– В участок.
– Итак, ваше расследование подошло к концу?
Старк вдруг поворачивается, и я почти врезаюсь в нее.
– Еще даже не близко. Ради себя и ради вашей маленькой горничной молитесь, чтобы в чайной не нашлось никакой грязи.
– О, грязи вы не найдете, – говорю я. – Когда я закончу, вам не на что будет жаловаться.
– Я имею в виду не уборку, Молли, а отчеты по токсикологии. И чай с той тележки.
– Я прекрасно поняла, что вы имели в виду, детектив. А поняли ли вы, что имела в виду я?
Детектив Старк кладет руки на бедра:
– Дайте-ка я спрошу об этом напрямик: вам известно, имелись ли у кого-то из горничных и других служащих отеля, будь то вы или кто угодно еще, причины ненавидеть мистера Гримторпа?
Я колеблюсь, поскольку не знаю, что ответить. Правда в том, что я знаю горничную, у которой была причина ненавидеть мистера Гримторпа. Но также я знаю, что эта горничная мертва.
Глава 7
Ранее
Вызвав в памяти те события, я могу пережить их снова, как если бы это было вчера. Настает ночь после первого дня работы вместе с бабушкой в поместье Гримторпов. Я снова в нашей квартире. Бабушка уложила меня, как обычно пожелав мне крепкого сна и никаких клопов. Я закрываю глаза и погружаюсь в самый глубокий и восхитительный сон в своей жизни.
Впервые за долгое время меня не мучают кошмары о пытках, которые ждали бы меня назавтра на школьном дворе. Вместо этого мои сны сверкают и вспыхивают, в голове танцуют видения, сотканные из серебра и яиц Фаберже. Утром я просыпаюсь отдохнувшей и с нетерпением жду возможности провести еще один день в поместье Гримторпов.
Мы с бабушкой выехали без четверти восемь. Сегодня мы не заказываем дорогого такси. Вместо этого мы топаем на собственных ногах, затем едем на городском автобусе, сменив его вскоре на еще один автобус. Во время долгой поездки на работу я рассказываю бабушке о большом откровении, которое снизошло на меня накануне перед сном.
– Я решила. Я знаю, кем хочу стать, когда вырасту.
– Кем же? – спрашивает бабушка.
– Горничной, такой же, как ты.
– О, я бы не советовала. Такая работа таит в себе много опасностей. И я думаю, с твоим острым умом ты должна целиться выше.
– Что значит «целиться выше»? Я хочу быть горничной.
Бабушка вздыхает и похлопывает меня по руке.
– Ну хорошо. А пока ты можешь быть моей горничной в поместье. Ты счастлива?
– Счастлива, словно в раю! – отвечаю я.
Через час мы подходим к воротам поместья. Бабушка звонит по скрытому интеркому, сообщая о нашем прибытии, и незримый привратник в башне открывает ворота. Мы идем по мощеной дорожке в окружении ароматных розовых кустов. Над входом в поместье нас встречает искаженная физиономия, которую я не заметила вчера.