Таинственный гость
Шрифт:
Но когда миссис Гримторп открывает тяжелую входную дверь поместья, то сразу же объявляет:
– Мы с твоей бабушкой поболтали на днях, пока ходили по магазинам. И кое-что решили.
– Насчет чего? – спрашиваю я.
– Насчет тебя, – отвечает миссис Гримторп, и ее глаза сужаются до точек, пришпиливших меня к месту, как бабочку к пробковой доске. – Мы с мистером Гримторпом всегда верили, что от вредных привычек можно избавиться и что воспитанный, хорошо образованный ребенок предпочтительнее ленивого оборванца.
– О-Б-О-Р-В-А-Н-Е-Ц. Это значит: сорванец?
– Или бездельник, – добавляет бабушка.
–
– Миссис Гримторп говорит, – объясняет бабушка, – что все дети – и даже взрослые – способны к обучению; просто к некоторым нужен свой подход, и его не всегда может предоставить школа или другое учреждение.
– Но ни один человек, будь то взрослый или ребенок, не должен упускать шанс стать лучше, – добавляет миссис Гримторп.
– Включая вас, миссис Гримторп? – спрашиваю я.
Руки миссис Гримторп упираются в талию, острые локти опасно выступают вперед.
– Да будет тебе известно, – фыркает она, – что перед тобой стоят целых две женщины, которые пожертвовали многим ради блага любимого человека, и когда-нибудь ты поймешь это, хотя уже ясно, что в твоем мозгу столько детской чепухи, что ни для чего другого не остается места.
– Миссис Гримторп пытается сказать, – прерывает ее бабушка, – что вчера ты так хорошо поработала над серебром, что она, в своей бесконечной доброте, хочет тебя наградить. Вы ведь это имели в виду, миссис Гримторп?
Лицо миссис Гримторп перекошено так, будто сделанный мне комплимент вполне может ввергнуть ее в нервный припадок.
– У нас наверху есть библиотека, – говорит она в конце концов. – Она доверху забита книгами. Мы с мистером Гримторпом всегда полагали, что книги могут реабилитировать кого угодно. Я так понимаю, ты любишь читать.
Я многократно киваю.
– Вот и хорошо. Отныне полдня ты будешь полировать и чистить, а вторую половину дня – читать. Раз ты не можешь посещать школу, меньшее, что ты можешь сделать, – это заняться самообразованием.
Я не могу поверить в то, что слышу. Звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой. Я смотрю на бабушку в поисках подтверждения – та улыбается и кивает.
– Следуй за мной, – говорит миссис Гримторп. – В библиотеку.
– О, я знаю, где… – Я вовремя останавливаюсь и отвечаю: – Да, мэм.
Миссис Гримторп поднимается по главной лестнице, которая скрипит и стонет от каждого ее шага. Я иду за ней. На первой лестничной площадке я смотрю в окно и, как и вчера, вижу женщину в синем у края поместья.
– А где ее кабинет? – спрашиваю я миссис Гримторп.
– Чей кабинет? – переспрашивает миссис Гримторп, замерев на лестничной площадке.
– Ее, – говорю я и указываю на элегантную даму в синем платке и перчатках, как раз толкнувшую боковую дверь.
– А вот это, юная леди, категорически и принципиально не твое дело. Поняла меня?
Ради сохранения мира с ней я киваю и держу рот на замке.
Миссис Гримторп поднимается еще на лестничный пролет, я не отстаю. Взойдя на нужный этаж, мы идем по длинному коридору, который я уже однажды преодолевала самостоятельно. Свет над головой учитывает наши передвижения, он, как по волшебству, включается, когда мы проходим, и освещает дамасские обои. Как странно, что, когда я была здесь в прошлый раз, узор, полный настороженных и злых глаз,
Войдя, миссис Гримторп отдергивает тяжелые бархатные портьеры перед длинным окном на одной из стен. Лучи дневного света проникают внутрь, пылинки танцуют в воздухе, словно феи. Мои глаза обращаются к трещине на полу. Сегодня изнутри не пробивается световой луч и по ту сторону стены не слышно ни звука. На мгновение я задаюсь вопросом, не сыграл ли вчера мой разум со мной злую шутку. Возможно, никакого тролля все-таки нет. Возможно, все это было плодом моего неугомонного воображения.
– То, что ты видишь в этой библиотеке, – одна из лучших частных коллекций редких изданий в кожаных переплетах, которые можно встретить в англоязычном мире, – говорит миссис Гримторп. – Мистер Гримторп лично изучил каждую страницу каждой находящейся здесь книги, и все они вдохновили его на литературные свершения. Он эрудированный человек, заслуживший безупречную репутацию благодаря вдумчивой учебе. Для девочки, такой как ты, даже войти в эту комнату – уже большая честь. Ты меня понимаешь?
– Да, – киваю я. – Понимаю.
– Твоя бабушка, кажется, считает тебя одаренной читательницей, хотя я подозреваю, что она склонна к самонадеянной пристрастной слепоте и преувеличениям.
Я просматриваю на стене перед нами полку в поисках словаря, где можно было бы найти слова, которые только что произнесла миссис Гримторп. Вот я замечаю один справочник и тянусь к нему.
– Нет! – рявкает миссис Гримторп, едкая сила ее неодобрения отбрасывает меня назад. – Тебе не разрешается брать книги с четвертой стены. Можешь брать книги с этой стены, вон с той и с противоположной, но никогда и ни за что не прикасайся к стене, что прямо перед тобой. Это ясно? Эти тома – раритетные коллекционные издания, и я не допущу, чтобы ты испортила их так же, как испортила нашего Фаберже.
Я смотрю на ее сморщенное лицо, похожее на скомканный бумажный пакет. Лишившаяся дара речи, я просто киваю в ответ.
– Можешь провести здесь несколько часов за чтением. После чая ты вернешься к своим обязанностям – чистке серебра. Используй это время с пользой, Молли. Не стоит растрачивать его впустую. Любая возможность для самосовершенствования бесценна.
С этими словами она разворачивается на каблуках, идет по дамасскому коридору, спускается по главной лестнице, и следящий за ней сверху свет тускнеет.
Когда миссис Гримторп уходит, я осматриваю эту блистательную библиотеку, не веря своему счастью. Неужели мне позволено сидеть здесь и читать? Я подхожу к дальней стене, одной из трех, к которым можно прикасаться. Провожу руками по корешкам. «Убийство в „Восточном экспрессе“», «Собака Баскервилей», «Большие надежды». Указательным пальцем я вытаскиваю диккенсовские «Большие надежды», несу тяжелый том цвета индиго к бархатной кушетке и, устроившись на ней, открываю книгу и начинаю читать.
Я как раз знакомлюсь с несчастным юным сиротой по имени Пип, когда слышу их – скрипучие шаги из-за четвертой стены. Слышится щелчок, свет проливается сквозь трещину в стене, очерчивая длинную тень на полу библиотеки.