Таинственный мистер Кин

Кристи Агата

Жюри присяжных совещалось около получаса и вынесло вердикт, в котором никто из сидевших в зале не сомневался. Как и ожидалось, подсудимого признали виновным.

Заслушав приговор, мистер Саттерсвейт в глубоком раздумье покинул здание суда.

Слушание заурядных уголовных дел особого интереса у него не вызывало. Однако дело Уайлда было особенным. Юный Мартин Уайлд производил впечатление настоящего джентльмена, а с убитой, молодой супругой сэра Джорджа Барнаби, мистер Саттерсвейт был лично знаком.

Перебирая в

памяти подробности судебного разбирательства, мистер Саттерсвейт прошел Холборн и оказался в лабиринте улочек, ведущих к Сохо. На одной из таких улочек находился небольшой ресторанчик, известный лишь узкому кругу любителей хорошей кухни. Мистер Саттерсвейт входил в их число. Ресторан был дорогим, и даже очень. Что поделать! В нем могли удовлетворить свои вкусы даже самые изощренные гурманы. Здесь всегда стояла тишина, свет был приглушен, никакой музыки. Официанты с серебряными подносами в руках бесшумно передвигались по залу с видом жрецов, совершающих таинственный обряд. Назывался этот ресторан «Арлекин».

Все еще пребывая в задумчивости, мистер Саттерсвейт вошел в ресторан и направился к столику в дальнем углу, своему любимому месту. Из-за царившего в зале полумрака он не сразу заметил, что его столик занят. Подойдя поближе, Саттерсвейт увидел, что там сидит высокий брюнет. Лицо мужчины скрывала тень, а свет, преломленный витражным стеклом окна, падал на его строгий пиджак и делал его разноцветным.

Мистер Саттерсвейт собрался было повернуть назад, но тут черноволосый мужчина слегка повернул голову…

– Боже милостивый! – воскликнул привыкший к старомодным выражениям мистер Саттерсвейт. – Мистер Кин!

Это была их четвертая встреча, а все предыдущие заканчивались, как правило, чем-то очень необычным. «Странный человек этот мистер Кин, – частенько думал мистер Саттерсвейт. – У него необыкновенная способность раскрывать людям глаза на то, чего они не замечают».

Мистера Саттерсвейта охватило радостное волнение. В жизни он всегда предпочитал находиться в положении стороннего наблюдателя, но в компании Харли Кина неожиданно превращался в главного героя драмы под названием «Жизнь».

– Как же я рад этой встрече, – широко улыбаясь, произнес мистер Саттерсвейт. – Очень приятная неожиданность. Надеюсь, вы не будете возражать, если я сяду за ваш столик?

– Какие могут быть возражения. Мне будет очень приятно. Видите, я еще даже не приступил к еде.

Из темноты выплыл метрдотель и почтительно склонился над их столиком. Мистер Саттерсвейт, предпочитавший блюда, хорошо приправленные специями, с головой ушел в изучение меню. Через пару минут метрдотель, получив заказ, ушел с довольной улыбкой на лице. На смену ему пришел молодой официант и принялся сервировать стол.

– Я только что был в Олд-Бейли{ Олд-Бейли – Центральный уголовный суд в Лондоне.}, – обращаясь к своему собеседнику, сообщил мистер Саттерсвейт. – У парня плохи

дела.

– Его признали виновным?

– Да. Жюри присяжных совещалось всего полчаса.

Мистер Кин покачал головой:

– При таких-то фактах по-другому и быть не могло.

– И все же… – начал мистер Саттерсвейт и тут же замолк.

– И все же ваши симпатии на стороне обвиняемого, – продолжил за него мистер Кин. – Вы это хотели сказать?

– Да. Мартин Уайлд – приличного вида юноша. Трудно поверить, что он преступник. Хотя в настоящее время немало приличных людей совершают убийства. Причем хладнокровно.

– Да, слишком много… – задумчиво произнес мистер Кин.

– Простите? – переспросил его мистер Саттерсвейт.

– Я хотел сказать, что многое в деле Мартина Уайлда притянуто за уши. С самого начала суд стал рассматривать это убийство как аналогичное тем, что совершались в последнее время: мужчина, желая жениться на другой, убивает свою подругу.

– Да, но факты свидетельствуют…

– О! – прервав собеседника, воскликнул мистер Кин. – Боюсь, что мне известны не все факты.

К мистеру Саттерсвейту мгновенно вернулась его прежняя самоуверенность, и желание рассказать мистеру Кину о подробностях трагической истории буквально захлестнуло его.

– Позвольте, я вкратце изложу суть дела. Видите ли, я знаком с супругами Барнаби, и мне известно то, о чем многие не догадываются. Я, так сказать, проведу вас за кулисы их жизни, и вы сможете взглянуть на нее как бы изнутри.

– Я в этом нисколько не сомневаюсь, – наклоняясь к Саттерсвейту, с улыбкой произнес мистер Кин. – Если кто и сможет такое сделать, то только вы.

От столь лестных слов своего знакомого на мистера Саттерсвейта снизошло вдохновение, и он, словно боясь его потерять, обеими руками схватился за край стола. Теперь он почувствовал себя актером, у которого вся сила – в его слове.

Кратко, всего несколькими яркими фразами, мистер Саттерсвейт нарисовал картину жизни в «Диеринг-Хилл». Пожилой, разжиревший сэр Джордж Барнаби, гордившийся своим богатством. Жуткий педант, человек, обращавший внимание на каждую мелочь и самолично заводивший по пятницам все часы в своем доме. Он, не доверяя никому, сам запирал на ночь входную дверь. Короче, был предельно осторожным.

От рассказа о сэре Джордже мистер Саттерсвейт перешел к описанию леди Барнаби. Здесь его тон стал гораздо теплее, но фразы – не менее уверенные. Встречался он с ней всего лишь раз, но впечатление об этой женщине сложилось у него весьма устойчивое и определенное. Это было дерзкое, строптивое создание и, к сожалению, очень молодое. Бедный ребенок, попавший в ловушку, – так мистер Саттерсвейт представил ее своему знакомому.

– Понимаете, она ненавидела своего супруга. Девушка вышла замуж и только спустя некоторое время поняла, что наделала. А потом…