Таинственный мистер Кин
Шрифт:
– Да, едва ли он мог нарушить расписание, – согласился мистер Кин.
– Скорее всего, это был товарный состав, – задумчиво глядя перед собой, пробормотал мистер Саттерсвейт. – Но тогда…
– Но тогда не было необходимости так бояться горничной, – продолжил за него мистер Кин.
Глаза мистера Саттерсвейта от восторга заблестели.
– Поезд в восемнадцать двадцать восемь… – медленно произнес он. – Но если это был он, а выстрел прогремел, когда горничная смотрела на облако белого дыма, то почему все в «Диеринг-Хилл» утверждали, что убийца нажал на спусковой крючок раньше?
– Вероятно, потому, что часы в доме показывали
Мистер Саттерсвейт выглядел обескураженным:
– Что, все? Знаете, такое маловероятно.
– Думаю, это не случайное совпадение. Надо учесть, что убийство произошло в пятницу.
– В пятницу? А при чем здесь это? – удивленно вскинув брови, спросил мистер Саттерсвейт.
– Но вы же сами сказали: по пятницам сэр Джордж заводит часы, – как бы извиняясь, напомнил ему мистер Кин.
– И стрелки всех часов он отвел на десять минут назад, – словно боясь в это поверить, прошептал мистер Саттерсвейт. – Затем сэр Джордж пошел играть в бридж. Думаю, что еще утром ему удалось прочесть письмо жены, адресованное Мартину Уайлду. Да, наверняка так оно и было. Игру он закончил в половине седьмого и, возвращаясь домой, увидел у двери ружье. Выстрелив в затылок своей неверной жены, сэр Джордж незаметно выскользнул на улицу, бросил ружье в кусты, где его позже обнаружила полиция, и зашел в сад соседнего дома, где всего несколько минут назад играл в карты. Слуга, спешащий за хозяином, чтобы сообщить ему о несчастье, наткнулся на него у калитки. Итак, остается выяснить, почему не работал телефон. А здесь все предельно ясно: сэр Джордж специально вырвал шнур из розетки. Если бы кто-нибудь связался с полицейским участком, то там по звонку сумели бы установить точное время убийства. Теперь понятно: Мартин Уайлд не лгал, когда говорил, что от леди Барнаби он вышел в двадцать минут седьмого. Шел не торопясь и подошел к своему дому без четверти семь. Лишь одна Луиза Буллар представляла для сэра Джорджа опасность, поскольку видела в окне поезд. А по нему можно было установить точное время убийства. Тогда железное алиби убийцы растаяло бы как дым.
– Блестящее расследование, – похвалил его мистер Кин.
На щеках довольного мистера Саттерсвейта заиграл румянец.
– Остается решить последний вопрос: что делать дальше?
– Полагаю, следует связаться с мисс Дейл, – ответил мистер Кин.
Мистер Саттерсвейт пребывал в недоумении:
– Но я же говорил вам – она глупенькая девочка.
– Зато у нее есть отец и братья. Они наверняка сделают все, что нужно.
Вздох облегчения вырвался из груди мистера Саттерсвейта.
– Да, верно.
Вскоре он уже разговаривал с подругой Мартина Уайлда. Девушка слушала его затаив дыхание и вопросов ему не задавала. Когда мистер Саттерсвейт замолк, она тотчас поднялась:
– Я беру такси. И немедленно.
– Дорогая, зачем?
– Поехать к сэру Джорджу Барнаби.
– Что вы! – воскликнул мистер Саттерсвейт. – Ни в коем случае! Позвольте мне…
Он попытался ее переубедить, но Сильвия Дейл была полна решимости осуществить то, что задумала. Она не воспротивилась, когда мистер Саттерсвейт сел с ней в такси, но на уговоры не ехать к сэру Джорджу отвечала молчанием.
Когда они подъехали к городской конторе мистера Барнаби, девушка попросила мистера Саттерсвейта подождать ее в машине.
Через полчаса она появилась в дверях здания. Выглядела очень уставшей. Чудесные светлые волосы Сильвии теперь
– Что случилось? – встревожился мистер Саттерсвейт.
– Я одержала победу, – чуть слышно произнесла она и, сомкнув тяжелые веки, откинулась на спинку сиденья.
– Что? – не веря своим ушам, переспросил мистер Саттерсвейт. – Как же вы это сделали?
– Я соврала ему, что Луиза Буллар все рассказала полиции и что дополнительное расследование показало: его видели, как он вернулся в дом, а через несколько минут вышел из него. И произошло это примерно в половине седьмого. Когда я сказала ему, что игра проиграна, он перепугался. «У вас еще есть возможность бежать, – сказала я. – Полиция придет за вами не раньше чем через час. Напишите признание в том, что вы убили свою жену. В противном случае я ни перед чем не остановлюсь». Он так запаниковал, что тут же написал признание. – Девушка протянула мистеру Саттерсвейту листок бумаги. – Вот оно, – сказала она. – Возьмите, возьмите. Вы знаете, что нужно сделать, чтобы спасти Мартина.
– И что, сэр Джордж даже подписал его?! – удивленно воскликнул мистер Саттерсвейт.
– Да, – ответила Сильвия Дейл. – Знаете, он оказался… не умнее меня. Я знаю, на какие глупости способны люди, когда начинают нервничать. В таком состоянии они нередко совершают поступки, о которых затем очень сожалеют.
Она поежилась. Желая приободрить девушку, мистер Саттерсвейт нежно похлопал по ее руке.
– Сейчас вам было бы полезно немного выпить, – сказал он. – Рюмочка спиртного поможет успокоиться. Кстати, мы совсем рядом с моим любимым рестораном «Арлекин». Давайте заглянем туда. Вы когда-нибудь в нем бывали?
Девушка молча покачала головой.
Мистер Саттерсвейт попросил таксиста остановить машину у дверей ресторана. Войдя с Сильвией в зал, он, в надежде встретиться с мистером Кином, повел ее к своему любимому столику. Однако столик оказался свободным.
– Что-нибудь случилось? – увидев, как вытянулось лицо у мистера Саттерсвейта, спросила девушка.
– Нет, – ответил он. – Просто я рассчитывал встретить здесь своего знакомого. Впрочем, это уже не важно. Когда-нибудь мы все равно с ним встретимся…
V
Душа крупье
Мистер Саттерсвейт сидел на открытой террасе отеля и, словно кот, нежился под теплыми лучами солнца.
Каждый год во второе воскресенье января он с пунктуальностью ласточки покидал Англию и держал курс на Ривьеру. В апреле мистер Саттерсвейт возвращался домой и следующие два месяца проводил в Лондоне. Еще не было случая, чтобы он пропустил скачки в Аскоте. А после соревнований спортивных команд Итона и Хэрроу мистер Саттерсвейт, прежде чем отправиться на отдых в Довиль или Ле-Туке, навещал своих знакомых, проживавших в тех местах. В сентябре и октябре большую часть времени он отдавал охоте, а в ноябре и декабре из Лондона, как правило, не выезжал.
В то утро он выглядел хмурым. Благородная синева моря и жизнерадостная зелень садов Монте-Карло радовали всех, кроме него. Настроение ему портила публика, в своей массе серая и безликая. Отдыхающие на морском курорте никак не походили на тех людей, которых мистер Саттерсвейт привык здесь видеть. Некоторые из них, естественно, были игроками, навечно приковавшими себя к карточному столу. К ним он относился еще терпимо, поскольку считал их злом, искоренить которое невозможно. Но где же представители высших слоев общества, к которому он принадлежал?