Таинственный мистер Кин
Шрифт:
– Я могу дать его адрес. Думаю, что он не откажется. Ведь ваше имя в кругу художников хорошо известно.
– Ну, вы мне льстите, – скромно заметил мистер Саттерсвейт.
Он уже собрался уходить, но служащий галереи остановил его.
– А вот и сам Фрэнк Бристоу! – воскликнул он и, поднявшись, вышел из-за стола. – Сейчас я вас познакомлю.
Мистер Кобб подвел мистера Саттерсвейта к высокому и грубоватому на вид молодому человеку, который, прислонившись к стене, пренебрежительно поглядывал на посетителей выставки.
После того как мистер Кобб представил
– Я только что имел удовольствие ознакомиться с одним из ваших полотен. Эта картина называется «Мертвый Арлекин».
– О! – воскликнул Фрэнк Бристоу и небрежно бросил: – Если вы ее приобретете, то ничего не потеряете. Могу сказать, что это – чертовски хорошая работа.
– Именно так я ее и расценил. Знаете, мистер Бристоу, она меня сильно заинтересовала. В ней вы, несмотря на вашу молодость, показали себя зрелым мастером. Не доставите ли удовольствие отужинать со мной? Естественно, когда у вас будет время. Кстати, сегодня вечером вы свободны?
– Как ни странно, да, – явно не выказывая признаков любезности, коротко ответил художник.
– В восемь вас устроит? Вот моя визитная карточка с адресом.
– Ну хорошо, – произнес молодой человек и, помедлив, добавил: – Спасибо за приглашение.
«Он не уверен в себе и боится, что другие это поймут», – подумал мистер Саттерсвейт, выходя на залитую солнцем улицу. А в своих суждениях о людях он никогда не ошибался.
Придя в дом мистера Саттерсвейта в начале девятого, Фрэнк Бристоу застал там еще одного гостя, которого ему представили как полковника Монктона. Мужчины приступили к ужину, а на овальном обеденном столе из красного дерева остался стоять еще один прибор.
– Я подумал, что ко мне может заглянуть мой знакомый мистер Кин, – заметив удивленные взгляды гостей, пояснил хозяин дома. – Вы когда-нибудь встречались с мистером Харли Кином?
– Не имел удовольствия! – пробурчал Фрэнк Бристоу. – Я вообще редко с кем-либо встречаюсь.
Полковник Монктон удивленно посмотрел на художника.
– Знаете, я не случайно заинтересовался вашей картиной, – желая разрядить обстановку за столом, обратился мистер Саттерсвейт к Бристоу. – Интерьер, изображенный на ней, мне хорошо знаком. Это так называемая Террасная комната замка Чарнли. Я не ошибся?
Молодой человек в ответ молча кивнул.
– Очень интересно, – продолжил мистер Саттерсвейт. – Я неоднократно останавливался в этом замке. Возможно, вы знаете кого-то из семейства Чарнли?
– Нет, не знаю! – буркнул Фрэнк Бристоу. – Для таких, как они, моя скромная персона неинтересна. Я посетил их замок в группе экскурсантов.
– Боже мой! – воскликнул полковник Монктон только для того, чтобы не молчать. – Ну надо же! Вы были там на экскурсии.
– А что удивительного? – сердито взглянул на него художник.
Бедный полковник растерялся. Он укоризненно посмотрел на хозяина дома, как бы желая сказать: «Если вас, как натуралиста, интересует это одноклеточное существо, то зачем вам понадобилось приглашать и меня?»
– О, эти экскурсионные
– Если нет собственного «Роллс-Ройса», то приходится ездить на автобусах, – нахмурившись, заметил Фрэнк Бристоу.
У полковника от таких слов вытянулось лицо. «Если этого молодого человека сейчас не успокоить, то вечер будет окончательно испорчен», – подумал мистер Саттерсвейт.
– Красота этого замка всегда восхищала меня, – сказал он. – Но после произошедшей в нем трагедии я был там всего лишь раз. Зловещий особняк. Да и привидения в нем водятся.
– Да, это верно, – подтвердил Фрэнк Бристоу.
– Насколько мне известно, там их два, – сказал полковник. – Одно – покойный Чарльз. Держа под мышкой свою оторванную голову, он бродит по террасе. Другое привидение – в образе плачущей дамы с серебряным кувшином. Говорят, она появляется каждый раз перед смертью одного из обитателей замка.
– Чепуха! – презрительно бросил Фрэнк Бристоу.
– Этому роду и в самом деле очень не везло, – поспешно произнес мистер Саттерсвейт. – Четверо его представителей умерли насильственной смертью, а последний, лорд Чарнли, покончил с собой.
– Да, это было ужасно, – нахмурившись, заметил полковник. – Когда это случилось, я находился в замке.
– Насколько я знаю, лорд Чарнли покончил с собой четырнадцать лет назад, и после его самоубийства в замке никто не живет, – заметил мистер Саттерсвейт.
– Это и неудивительно, – согласился полковник Монктон. – Можно представить, какой удар перенесла его молодая супруга. Ведь лорд Чарнли покончил с собой спустя месяц после свадьбы. По возращении из свадебного путешествия в замке был устроен грандиозный костюмированный бал. Как только гости начали съезжаться, лорд Чарнли заперся в Дубовой гостиной и застрелился. Ну разве так можно! Простите, что вы сказали? – Он резко повернул голову и, виновато посмотрев на хозяина дома, усмехнулся. – Похоже, у меня началась белая горячка, – сказал Монктон. – Мне сейчас показалось, что на свободном стуле кто-то сидит. Я даже слышал, как он что-то у меня спросил. Так вот, о супруге лорда. Аликс Чарнли перенесла сильное потрясение. Это была женщина редкой красоты и обаяния. Жизнь била в ней ключом. А сейчас, говорят, от нее осталась одна тень. Я много лет не видел ее. Но слышал, что она постоянно живет за границей.
– А ее сын?
– Учится в Итоне. Чем он будет заниматься, когда повзрослеет, не знаю. Но мне кажется, что жить в родовом поместье он не станет.
– Из этого поместья я бы сделал общественный парк, – вставил свое слово Фрэнк Бристоу.
Полковник холодно посмотрел на него.
– Нет-нет, вы, мистер Бристоу, конечно же пошутили, – запротестовал мистер Саттерсвейт. – Если бы там был парк, то «Мертвого Арлекина» вы бы не нарисовали. Традиции и атмосфера – вещи тонкие и едва уловимые. Они создаются веками, а если их разрушить, то за двадцать четыре часа не восстановить. – Он поднялся. – Давайте пройдем в курительную. У меня есть фотографии замка. Я хотел их вам показать.