Таинственный незнакомец
Шрифт:
– Опасное место для мальчишки.
Рэнсом пожал плечами.
– Там было довольно безопасно, если я соблюдал правила.
– У вас есть братья и сестры?
– Нет, я был единственным ребенком.
– Я тоже. – Она редко делилась чем-то личным, но неожиданно для себя продолжила: – А мне всегда хотелось иметь сестру. Мать умерла при моем рождении, а отец потом так и не женился.
– Он ведь был констеблем в дивизионе Е, да?
Гаррет быстро взглянула на него.
– Да. Откуда вам это известно?
– Читал
– О, конечно. – Она слегка поморщилась. – Репортеры стараются описать меня как какую-нибудь диковину: например, как говорящую лошадь.
– Вы необычная женщина.
– На самом деле нет. Многим тысячам женщин хватает ума и характера, чтобы заниматься медициной, однако здесь, в Англии, женскому полу доступ в медицинские школы запрещен, поэтому-то пришлось учиться и проходить практику во Франции. Мне еще страшно повезло, что удалось получить сертификат для работы врачом до того, как Британская медицинская ассоциация прикрыла эту лазейку, чтобы не дать другим женщинам сделать то же самое.
– Что ваш отец сказал по этому поводу?
– Сначала он был резко против. Он считал, что для женщин такое занятие неприлично: обследовать раздетых людей и все такое, однако мне удалось убедить его, раз уж мы созданы по подобию Божьему, что не может быть ничего дурного в том, чтобы обследовать человеческое тело.
– И он передумал?
– Не сразу. Но когда услышал, как мои друзья и родственники нападают на меня из-за этого, в нем взыграл темперамент. Он терпеть не мог, когда кто-то указывал мне, что я могу и чего не могу делать, поэтому и решил меня поддержать.
Улыбнувшись, Рэнсом подошел и встал рядом. На его недавно выбритых щеках лежала тень. Он осторожно забрал трость у нее из рук.
– Нам она больше не понадобится.
Гаррет кивнула. Пульс лихорадочно забился на запястьях, у горла, под коленками.
– Перчатки тоже снять? – Она попыталась говорить самым будничным тоном.
– Если хотите. – Положив трость на пол, Рэнсом повернулся к ней и мягко сказал: – Для вас это не составит труда. Вам это даже понравится. Через несколько минут я позволю вам швырнуть меня на пол.
Гаррет не выдержала и рассмеялась.
– Вы больше меня в два раза. Как мне это удастся?
– Я покажу, но начнем мы с самого простого. Вы помните, что я рассказывал о самом распространенном способе нападения на женщин?
– Их душат, нападая спереди.
– Верно. Обычно прижимая к стене. – Рэнсом осторожно взял ее за плечи и заставил шагнуть назад.
Гаррет почувствовала, как ее лопатки коснулись стены. Большие руки передвинулись ближе к горлу. У Рэнсома были такие сильные пальцы, что могли бы гнуть медные монеты. Ощущение тревоги побежало вниз по спине, и она замерла.
Рэнсом тут же отпустил ее, его брови озабоченно сошлись на переносице.
– Нет, – замотала головой Гаррет. – Я… со мной все в порядке. Это от того, что меня еще никто не
Его голос был мягок:
– Меня не надо бояться. Никогда!
– Конечно. – Она помолчала, прежде чем добавить с кривой улыбкой: – Когда я упомянула о вас отцу, он сказал, что вы были очень опасным человеком.
– Могу таким быть и сейчас.
Гаррет посмотрела на него свысока.
– Каждому мужчине нравится думать, что в его натуре сохранились остатки необузданности и непокорности.
– Вам ведь все известно о мужчинах, не так ли? – Его вопрос прозвучал почти как насмешка.
– Мистер Рэнсом, мужской пол перестал представлять для меня нечто таинственное после первого курса практической анатомии, который включал в себя вскрытие трупов.
Это должно было поставить его на место, однако Рэнсом тихо засмеялся.
– Я не сомневаюсь, что вы, доктор, можете покромсать мужчину, как зайца на рагу, но это не означает, что вы понимаете о нем главное.
– Вы считаете меня наивной? – холодно осведомилась она.
Рэнсом покачал головой.
– Я не вижу в вас никаких недостатков.
И то, как тихо и искренне он это сказал, сбило Гаррет с толку.
Теплые мужские пальцы снова коснулись ее шеи, и она почувствовала шершавость мозоли на его указательном пальце. Это было как прикосновение кошачьего язычка. Контраст между брутальной силой этих рук и немыслимой нежностью прикосновения оказался таким поразительным, что у Гаррет по всему телу моментально побежали мурашки.
– А теперь, – тихо проговорил Рэнсом, и его глаза сосредоточились на беззащитном горле, – у вас есть всего несколько секунд, чтобы дать отпор.
– Да. – Гаррет не сомневалась, что он чувствует ее дыхание, слышит, как лихорадочно бьется пульс, ощущает, как она делает глотательные движения. – Если надавить на трахею и пережать сонную артерию, это грозит быстрой потерей сознания. – Она неуверенно взяла его за локти. – Что, если я повисну у него на руках, вот так…
– Нет. Если он будет такого же роста, как я, вы не сможете сдвинуть его с места. Опустите подбородок, чтобы защитить горло, сложите ладони, как для молитвы, и быстро проденьте их сквозь кольцо рук… Хорошо, еще выше… вот так. Нужно заставить мои локти раздвинуться в стороны. Теперь чувствуете, что захват ослаб, что вы на свободе?
– Да, – обрадовалась она своему неожиданному открытию.
– Теперь хватайте меня за голову.
Сбитая с толку, Гаррет озадаченно посмотрела на него.
– Ну же, – подбодрил Рэнсом.
К ее досаде, у нее вдруг вырвалось нервное хихиканье. А ведь она никогда не хихикала! Откашлявшись, Гаррет сначала дотронулась до его скул, потом ее ладони легли ему на ушные раковины, и она ощутила под пальцами плотный шелк его вьющихся волос.
– Возьмите меня за лицо, – приказал он, – так, чтобы большие пальцы лежали на глазных яблоках.