Таинственный пруд
Шрифт:
Мать улыбнулась:
— Он постоянно ездит с Джоном Подстарком и твоим отцом. Похоже, они считают, что из него выйдет хороший управляющий!
— А что, по-твоему, собирается сделать дядя Питер? Купит ему где-нибудь имение?
— Возможно… Но, думаю, купит он его для себя. Он будет владеть имением, а всеми делами займется Бенедикт.
— Мне кажется, что Бену это не понравится!
— Да, он похож на своего дедушку, в этом я убеждена. Он захочет со всем управляться сам. Любопытно посмотреть, во что все это выльется? Этакая парочка сильных
— Она настолько благодарна, что даже неудобно.
— Бедная девочка! Не представляю, что бы она делала, если бы мы не приняли ее? Она была просто в отчаянном положении. Да, она попросила меня отпустить ее на денек…
— Отпустить? Так быстро?
— У нее, оказывается, есть старая тетушка, которая живет где-то возле Бодмина.
Грейс решила съездить туда, повидать ее и рассказать, где и как она устроилась.
— Мне казалось, что у нее нет родственником?
— По-моему, такого она не говорила. Так или иначе, это сестра ее отца, и я уверена, что она уже очень стара, как был стар и ее покойный отец.
Во всяком случае, я сказала, что Грейс может поехать.
— Ты говоришь, возле Бодмина?
— Она упоминала Лавинет.
— Это где-то недалеко?
— Она сказала, что будет отсутствовать сутки, и очень благодарила меня за то, что я разрешила ей поехать. Грейс очень хорошо справилась с этой тканью из шерсти.
Ты знаешь, что я люблю этот костюм. Очень уже не хотелось его выбрасывать, но рукава совсем обносились. Грейс сделала так, что ничего не видно, а потом ушила юбку, которая была мне очень велика, и сейчас она выглядит как новенькая!
— Похоже, ты очень довольна мисс Гилмор, мама?
— Конечно, очень приятно сделать кому-то доброе дело, а потом понять, что и тебе самой это пошло на пользу.
— А как у нее складываются отношения с остальными слугами?
— Я думаю, они все еще считают ее чужаком.
— Да, в наших краях всякий, кто появился с того берега реки, считается чужаком.
Мать рассмеялась:
— Грейс очень тихая и спокойная.
Это немножко похоже на случай с мисс Прентис. У слуг ведь такое строгое социальное разделение, что в нем не разберешься! Кстати, она, похоже, подружилась с мисс Прентис.
— Возможно, они обе полагают, что могут дружить, не нарушая «правил протокола».
— Должно быть, так. В общем, она уезжает завтра с утра.
Я частенько думала о Грейс Гилмор. Все-таки в ней была какая-то тайна, которая интриговала меня. Я никому не говорила об этом. Они сказали бы — а если и не сказали бы, то подумали, — что я опять что-то выдумываю. Я представляла себе, как Грейс живет вместе со старым бедным священником, таким слабым, но требовательным. Я была уверена, что она заботилась о нем, жила ради него, в то время как ее собственная жизнь проходила впустую.
Мать сказала бы мне на это: «Ты опять выдумываешь какие-то небылицы, Анжела! Это твое воображение… Все это, конечно, очень хорошо, но не слишком
Я видела, как Грейс Гилмор отправилась на станцию, чтобы сесть на поезд. Мне показалось, что в ней была какая-то целеустремленность. Я улыбнулась и пожелала ей доброго пути.
Я начала размышлять — вернется ли она обратно. Было в ней что-то нереальное. Мне казалось, что она может неожиданно исчезнуть, и после этого мы никогда не услышим о ней. Мысль об этом была настолько навязчивой, что по возвращении домой я заглянула в ее комнату. Здесь было чистенько прибрано. В гардеробе висела одежда. Ночная рубашка была аккуратно сложена под подушкой. Да, я была достаточно любопытна, чтобы заглянуть и туда. Это была комната человека, который собирался вернуться.
Во второй половине дня я отправилась на верховую прогулку с Беном, и все мысли о Грейс Гилмор мгновенно исчезли.
Бен рассуждал о том, как управлял бы своим имением.
— Таким, как Кадор? — спросила я.
— Таким, как Кадор, только больше. Я рассмеялась.
— У тебя все должно быть больше, чем у остальных! Ты понимаешь, что это поместье создавалось в течение сотен лет. А ты собираешься прийти на пустое место и тут же начать управляться с чем-то еще большим?
— Именно этого мне и хотелось бы!
— Не всегда мы получаем то, чего нам хочется. Гордыня предшествует падению.
— Ты читаешь мне мораль?
— Говорят, это правда!
— А я вот возгоржусь и не паду, хотя бы ради того, чтобы доказать, что это все не правда!
— В таком случае я буду очень огорчена: как вспомню, сколько раз мне пришлось написать это выражение по требованию мисс Прентис!
— Что ж, цель почетна — доказать, что моралисты ошибаются. Да и вообще на каждую пословицу есть пословица, которая ей противоречит. Так что я сам для себя буду создавать правила. Это будут правила рассудка!
— Ах, Бен, как хорошо, что ты здесь!
— А хочешь я скажу, что мне здесь больше всего нравится? То, что здесь есть Анжела!
Ты всегда говоришь такие приятные слова? Ты и впрямь так думаешь?
— Не всегда, но в данном случае — да.
— Но если ты так не думаешь, то зачем говоришь? Он помолчал, а потом рассмеялся.
— Ну, знаешь, людям это нравится. Они любят тебя за это, а это хорошо, когда люди тебя любят. Никогда не создавай себе врагов, если можно обойтись без этого… Никогда неизвестно, как может обернуться для тебя какая-нибудь мелочь. Это называется «держать колеса хорошенько смазанными».
— Даже если это попахивает фальшью? Он пожал плечами.
— Это же безвредно. Людям от этого становится лучше. Что же в этом плохого?
— Ничего, я думаю, только мне нравится правда.
— Ты требуешь от жизни слишком многого.
Мы выехали на открытое пространство, и я пустила лошадь галопом. Бен держался рядом.
— Мы уже почти на пустоши, — прокричала я.
Я осадила лошадь: целые мили пустоши с валунами, мелкими ручейками и растущими кое-где цветами.