Таинственный пруд
Шрифт:
— Я… я уже не чувствую себя юной, — ответила я. Бен нежно охватил ладонями мое лицо и поцеловал.
— Это наша тайна, Анжела!
— Нам не следовало делать этого, Бен! Нужно было пойти и сообщить властям о случившемся.
— Вот тогда действительно поднялся бы шум! Тогда нам предъявили бы обвинение!
Они бы могли даже назвать это убийством. Разве не так поступили с твоим дедушкой?
— Но тот, кого ты убил, и сам был убийцей.
— Здесь нет никакой разницы! Послушай меня: мы оба в этом замешаны, это наша общая тайна. Мы не можем вызвать скандал,
— Как это закончено?
— Если мы не будем болтать об этом! Все будут разыскивать его, и, если не найдут, решат, что ему удалось убежать. Нам нужно немедленно убраться отсюда и никому не рассказывать о том, что были здесь. Ты сможешь сделать это, Анжела? Никому… ни слова…
— Да, наверное…
Я взглянула на свое разодранное платье, на камзоле Бена была кровь.
— Нужно будет найти этому какое-то объяснение, — сказал Бен. — Мы скажем, что ты упала с лошади. Это вполне объясняет твое состояние. Если мы будем вести себя правильно, никто ничего не узнает.
Перестань дрожать, Анжела!
— Я ничего не могу с собой поделать, мне очень холодно, — я начала чихать и никак не могла остановиться.
К Бену стала возвращаться уверенность. Казалось, что в его глазах блеснула даже удовлетворенность.
— Все будет в порядке, но мы должны вести себя очень осторожно. Он умер и теперь никогда не сможет убивать девочек… Мы сделали доброе дело! Никто и не узнает о том, что он лежит на дне пруда. Мы спасли его от веревки палача, которую он, вне всяких сомнений, заслуживал и которой убийце не удалось бы избежать. Для него это тоже обернулось к лучшему.
Промерзшая, дрожащая, я все-таки чувствовала себя лучше. Бен говорил очень убедительно. Я начинала верить в то, что сделанное пойдет на пользу нам самим и всем остальным. Больше всего мне сейчас хотелось попасть домой и забыть обо всем.
Ты представляешь, Анжела, каким ужасом было бы для нас и для наших семей, если бы это стало известно? Не знаю, что бы с нами сделали? Во всяком случае, просто так это не обошлось бы. Ладно, нам нельзя оставаться здесь. Что же делать? Ты насквозь промокла, да и я тоже. Мы не можем говорить о том, что были возле пруда. Придется сказать, что мы промокли у моря. Слушай, вот что мы скажем: ты скакала галопом вдоль прибоя — все знают, ты любишь это занятие, — Глория вдруг споткнулась о камень и сбросила тебя. Это произошло у самой воды, так что тебя накрыло волной. Ты ударилась о камень, и это объясняет то, что ты в крови. Ты перелетела через голову Глории и на несколько секунд потеряла сознание. Слава Богу, вместе с тобой был я. Вот так все и было! Ты сможешь повторить это?
— Да, Бен, наверное, смогу.
— Тогда давай убираться отсюда! Чем быстрее, тем лучше!
Он взял меня за руку. Я все еще дрожала.
— Тебе лучше не ехать верхом! Или так — я посажу тебя на Глорию и поведу ее за повод.
Бен был прав: я чувствовала, что не смогла бы управлять
По дороге Бен старался успокоить меня.
— Самое главное — не болтать об этом! Заставь себя поверить в то, что все произошло именно так, как ты будешь рассказывать. Ты сама должна верить в это…
— Я никогда не смогу забыть… как он глядел на меня. Ах, Бен, это было ужасно!
— Ты должна забыть об этом! Мы сделали лучшее, что только могли, единственное, что могли. И теперь нам нужно забыть о случившемся, заставив остальных поверить в выдуманную историю. Когда правда слишком ужасна, чтобы принять ее, следует заменить ее выдумкой!
Ты мне поможешь, Бен?
— Я буду рядом.
— Тогда, наверное, я смогу сделать это.
— Анжела, знаешь, я люблю тебя!
— Это правда, Бен? Я тоже люблю тебя.
— Когда я думаю о тебе… и об этом мужчине… О том, что моя милая невинная Анжела… Знаешь, я рад тому, что сделал это!
— Хотелось бы, чтобы так думали и остальные и чтобы он никогда не появлялся здесь!
— Теперь уже неважно, чего бы мы хотели, все это бесполезно. Со временем тебе станет легче.
— Я чувствую себя очень странно, Бен, и все кажется каким-то необычным…
Бен придерживал меня. Я едва узнавала дорогу, по которой мы ехали. Смутно припоминаю, как мать бросилась ко мне с криком:
— Что такое? Что случилось?
— Анжелет ушиблась: ее сбросила Глория.
— Ах, мое милое дитя!
Мне стало легче при виде матери. Выбежал отец и, увидев меня, испугался.
— Нужно немедленно отправить ее в постель, — сказала мать. — С ней произошел несчастный случай: Анжелу сбросила лошадь.
— Я думаю, сейчас ее лучше ни о чем не расспрашивать, — сказал Бен.
Мать проводила меня в комнату, сняла с меня платье, несколько секунд в замешательстве рассматривала его, а я, сунув руку в карман юбки, нащупала там кольцо и достала его.
— Что это? — спросила мать.
— Ах, ничего… я подобрала.
— Ладно, все это неважно, — сказала мать, а я, открыв ящик комода, бросила туда кольцо, удивляясь про себя, зачем я его подобрала?
Это можно было объяснить тем, что меня всегда интересовали находки и я сделала это машинально.
Мать завернула меня в одеяло и уложила в постель. Я не переставала дрожать.
— Отец послал слуг за доктором Барроу, — сказала мать. — Тебя обязательно должен посмотреть доктор! Когда падаешь… Впрочем, похоже, ты ничего себе не сломала.
Я лежала в постели, мать сидела возле меня, а вскоре прибыл и доктор. Он осмотрел мою голову. На щеке была глубокая царапина.
— Вы упали лицом вниз? — спросил он.
— Я… я не помню, у меня все перепуталось…
— Откройте рот, — попросил доктор. — Похоже, вы прикусили щеку.
Должно быть, это произошло при падении. И так сильно расцарапались…
Я начала бояться того, что мои повреждения не слишком совпадают с выдуманной историей.
— На берегу?.. — озадаченно бормотал доктор.